С катышками и без

Подлесских Екатерина

«Спасибо», – говорю. Но он был в наушниках, не услышал. По контексту догадался и улыбнулся.

Попросили сделать рерайт публикации про психосоматику. Согласилась с радостью. Кажется, что после эпизода с дверью именно с таким рерайтом я справлюсь. Есть что сказать.

Ожидание и разочарование

Поиграем с разочарованием?

Правила просты: сначала нужно представить, как всё должно быть. Конечно, лучше с деталями, можно и с нюансами. Мне особенно удаются начала. Точно-точно знаю, что буду ощущать и как будет обставлена первая минута. Обычно:

«я иду такая вся», а он ждёт, видит меня и так внимательно рассматривает. Я медленно подхожу, улыбаюсь и начинаю… презентацию. Говорю правильные вещи, обязательно новые для слушателя, он даже отвлекается на них от мысли, насколько же я прекрасна, хотя, конечно, лишь время от времени, эта мысль не даёт ему сосредоточиться по-настоящему.

Но беда в том, что ни он, ни Вселенная понятия не имеют о том, какие у меня от них ожидания. Очень трудно порой бывает соответствовать, даже если бы они и хотели.

Диссонанс усиливается ещё и потому, что в большинстве ситуаций нельзя сообщить о своих ожиданиях заранее. Даже если всё случится чётко по вашей инструкции, ощущения будут как от букета, подаренного после напоминания. Он, может быть, и не забыл бы, но теперь мы об этом никогда не узнаем, а ценность букета с напоминанием составляет максимум тридцать процентов от ценности простого, «ненапомненного» букета. Поэтому так впрямую управлять своими ожиданиями нельзя.

Вы можете сказать: лучше вообще ничего не ждать, тогда и разочарований не будет.

Но ведь фантазии (они же – напрасные ожидания) существуют «независимо от нас и от наших знаний о них». То есть они просто живут в голове. А может быть, и того хуже – в душе (не путать с душем). Что с ними делать?

Приходишь вот домой, снимаешь промокший капюшон и хочешь сразу два наушника на подзарядку поставить, но в ушах только один… левый. Вот такое разочарование, несоответствие ожиданиям… и презентации, и букеты уже неважны вовсе, если наушник потерялся, и вы разочаровались в Apple.

Неужели нельзя что-нибудь придумать, чтобы ничего не терялось?

Всё-таки ожидания и разочарования – великая пара. Какие-то координаты графика жизни. Его абсциссы и ординаты. Согласны?

Луч света в тёмном царстве

В Останкино отключили свет. Нет-нет, не в башне, она как раз светится и растворяется в холодном зимнем тумане, постоянно напоминая тем самым, что всё временно, а кое-что вообще иллюзорно.

Свет отключили на платформе Останкино.

«Что это значит для нас?» – спросите вы. Мне-то казалось, что ничего для пассажиров это значить не должно. Пытаешься самым быстрым способом добраться в ближайшее замкадье в декабре. Но нет… смотришь вслед своей электричке, а тебе объясняют, что билет в автомате на платформе купить нельзя, а можно только в кассе. Идёшь, находишь кассу, а в ней сообщают, что на этой стороне касса не работает, только на противоположной. Хороший шанс следующую электричку пропустить… а там уж и перерывчик минут в двадцать, а мороз крепчает.

На другой стороне действительно нашлась одна работающая касса, куда, конечно, уже собралась вереница людей. Стою, уговариваю себя отнестись к этому как к мелочи жизни. Подходит моя очередь, и выясняется, что касса работает, но аппарат для безнала – нет. И купить билет можно только за наличные. А их нет,

вообще не знаю, у кого они сейчас есть. Коко Шанель советовала никогда не иметь дел с мужчинами, у которых есть отделение для мелочи. Не совсем про эту ситуацию, наверное, но наличных нет…

Дальше был мой короткий, яркий и очень аргументированный спич по всем правилам, с упоминанием таких понятий, как «монополист» и «право на свободу передвижения»…

«Попросите у кого-то. Вам недалеко, пятьдесят два рубля» – такая рекомендация сотрудника станции, где невозможно купить билет цивилизованным способом, стала результатом моей эмоциональной речи.

Здесь нужно оговориться насчёт «попросите». Дело в том, что у меня есть серьёзные сложности с тем, чтобы принимать подарки. Всё время кажется, что я буду должна дарителю и, может быть, не смогу отдать. Есть сложности с ситуациями, когда за меня платят в ресторанах: всё время кажется, что мой визави, когда останется наедине с собой, почувствует, что не получил от беседы за ужином удовольствие, сообразное потраченной сумме. В общем, сложности непроработанные. Так это подарки и ужины с предварительной договорённостью. А здесь «попросите».

Домой хочется, мороз крепчает, время до ближайшей электрички сокращается.

Оглядываюсь:

– Могу ли я попросить вас об услуге: я переведу вам сто рублей, а вы купите мне билет за наличные?

– Давно за вами наблюдаю, шарф у вас красивый, держите…

– То есть вы и раньше могли помочь?

Да, но вы так стройно говорили, учились, наверное, где-то…

Параллельные миры

Кофейни и ресторанчики с маленькими столиками, что стоят совсем близко друг к другу, но от этого всё равно не тесно, а очень даже хорошо, просто потому что по-европейски, больше всего подходят под созерцательное настроение.

Попадаешь в такое место, скажем, где-то на Маяковке, недалеко от концертного зала, и в подарок получаешь мизансцену. Столики-то маленькие. Видно и слышно всё, что происходит, а за соседним столом двое.

Один непомерно толст, прямо грузен, опытен, причём пока неясно, в чём его опыт, но сразу понятно, что в чём-то он большой специалист, а может, и профессор. Стучит пальцами по тому самому маленькому столику, и пальцы какие-то необычные, мягкие, что ли… нет, гибкие. Его визави – высокий красавец. Молод, блондинист и спину держит, ах, как спину держит! Одет в какой-то слишком идеальный smart casual, это когда джинсы наглажены… на столике глянцевый журнал. На обложке кто-то во фраке. Минуточку… так этот молодой человек и на обложке.

– Неплохо, Денис, неплохо, – говорит старый (на самом деле имя я не расслышала, но Денис максимально подходит). – Были моменты, но в целом неплохо. Видел твою программу на следующий год…

– Что думаете? – переспрашивает молодой, но и так понятно, что ему обязательно скажут, что думают, без этого вопроса.

– Ты выбираешь второй концерт Малера, и я даже могу тебя понять, но ведь он тебя не прокормит…

– Не прокормит?

– Нет, конечно.

Здесь я была уверена, что профессор посоветует играть Вивальди, это прокормит, но последовало: