С катышками и без
Шрифт:
Всё это параллельно отрицанию.
Нужно вспомнить, когда такое уже случалось. Именно такое – точно никогда. Но случались события, сравнимые по драматизму, меняющие представления о будущем. Вспомнила.
Это был девятый класс в городе Миллерово Ростовской области. Оказалось, что я сильно раздражаю своих одноклассников. Я была «новенькая», но я каждый год была где-то «новенькая», училась в восьми школах, потому что мы постоянно переезжали.
Одноклассники устроили мне «тёмную» за школой. И вот первые несколько минут я не понимала, как такое может быть. Отрицание! Помню эти несколько минут.
Что-то
– Зайди, мы все тебя ждём, и пусть каждый скажет, что он думает о твоём способе продаж!
Эта неожиданность, вглядывание в лица и эмоция «да ладно!» – они были слишком острыми. И сейчас чувствую что-то похожее, только не минуты. Дни.
Очень странно, что я уже такая подкошенная, сбитая с толку, неполноценная, но это почти никак не видно. В ответ на утреннее фото получила от френда: «Да ты ягодка». То есть всё это отрицание действительно происходит как-то самостоятельно, внутри, а я живу, хожу, работаю, пишу, ещё и ягодка.
Чудеса. Если всё-таки доберусь до гнева, обязательно напишу, как там.
Стадия гнева
Цель – перестать отрицать и добраться до гнева – достигнута.
Перечислю, что помогло.
1. Первое и самое важное: фраза «Зато ты самая красивая». Главное – не начать уточнять, среди кого самая, по какой шкале и по какому критерию. Просто улыбнуться. И пусть он не боится пересластить. Пусть развивает эту мысль. Я скажу, когда хватит.
2. Звонок и прямой, конкретный вопрос без обиняков и дополнительных уточнений: «Деньгами помочь?» Как же хотелось сказать «да». Но пришлось просто улыбнуться.
3. Информация о том, что неделя, когда случается китайский новый год, – это время тектонических сдвигов всего. Когда старое уходит, приходит новое. Нельзя отказать себе в удовольствии думать, что это именно китайские сдвиги, иначе невозможно объяснить.
4. Запоздалое понимание, что именно произошло, моделирование полной картины, той части, которая была для тебя невидима. И вот он, вот, приходит и остается, гнев, настоящий, злой и искренний.
…Когда нам задали читать «Двенадцать», боялась, что приду в школу и все будут обзывать «Катя, моя Катя… толстоморденькая». Готовила ответы. Гневалась на Блока. Надо же, как смешно и хлёстко. А никто не обзывал. Не прочитали, наверное. Напрасный был гнев. С тех пор так себя и называю, когда за что-то не люблю.
Между отрицанием и гневом встретила мужчину. Я расскажу вам о нём, когда перестану бояться, что не получится.
Терпение и труд
В совсем маленьком детстве я понимала фразу «труд облагораживает» очень буквально. Казалось, если потрудиться хорошенько, то можно стать красивее. Несколько раз в течение «трудового» дня бегала к зеркалу и проверяла, сработало или ещё недостаточно потрудилась. Находила подтверждения: стала! И бежала поработать побольше.
С развитием абстрактного,
И почему я забыла об этой важной корреляции? Ведь были неопровержимые доказательства. Да и проверить совсем просто. Вложил денёк в новый проект, старался, и прямо с душой. А вечером, часиков в десять, подходишь к зеркалу и видишь: красота… Замечали? Знали?
А если после такого денька то ли из-за излишней эмоциональности, то ли из-за разыгравшегося метафорического мышления, то ли из-за того, что он не отвечает целый день и, может быть, ему вообще всё это не нужно… А что? Вполне. Да и не засыпать же красивой, лучше ещё потрудиться, и идёшь… стирать (очень подходит для ночного труда).
В детстве, а даже и в юности стирка была настоящим трудом, а сейчас что? Закидывание вещей в барабан. Конечно, их надо бы разложить по цветам и фактурам, но такой труд точно не «облагородит», не хватит его для заметных изменений в зеркале. А вот если что-то сначала замочить, тогда – да. Разводишь, добавляешь, оцениваешь, погружаешь, застирываешь и вспоминаешь, даже погружаешься в глубину картины тоже из детства (и сейчас её уже никак нельзя найти): там женщина на берегу реки полоскала белье и так, знаете ли, обернулась на художника… Она была красавицей, хоть и в каких-то очень серых одеждах. И мне хотелось как она. До сих пор хочется.
Уплотнения
Хороший друг отдаёт шкаф.
– Можешь измерить верхнюю планку? Интересно, встанет или нет.
– Мне тоже интересно: встанет или нет?
Другу шестьдесят восемь.
И он уже ставил меня однажды в крайне неловкую ситуацию. Была с ним на фотосессии, говорю:
– Ты как не в своей тарелке, встань в боксерскую позу. – А он мастер спорта.
– В боксе не позы, а стойки, – отвечает, и тихо так, спокойно, но, как водится, все слышали.
А ведь я периодически живу в иллюзии, что владею словом и могу что-то донести. Наивно, странно.
Доктор Курпатов говорит, что близкие нам люди – это некоторые уплотнения в мозгу. Самый
близкий круг – только пять человек. Они могут меняться в течение жизни, но в каждый момент их пять. Следующий круг – пятнадцать, потом пятьдесят и максимум до двухсот, это предел.
Кто эти пять человек для меня? Начинаешь размышлять, никого не хочешь обидеть, но с наукой не спорят. Пять! Честный способ определить: пять закреплённых чатов в Telegram. Непонятно, учитывал ли Telegram этот психологический факт, но закрепить можно только пять чатов. И мы выбираем кого. Думаем, что сами выбираем, а это уплотнения нами руководят. У меня закреплена Поля (ей пятнадцать), есть два чата с начальниками (не хочется верить, не хочется) и один канал с нашими текстами. Муж почти не пользуется мессенджерами, зачем его закреплять?