С крыла на крыло
Шрифт:
- Любители авиации, под хвост!
– скомандовал Роман Пищучев, старший из планеристов.
Парни облепили машину.
Когда вишнево-желтую птицу тащили на склон горы, за ней тянулся след, как пашня на снежной целине. Крики, хохот, настроение преотличнейшее; шутка сказать, такое зрелище - первый полет первого в мире пилотажного планера!
- Говорят, мертвые петли на нем можно будет крутить, - сказал кто-то.
"Звездочку" установили для взлета. Сергей Павлович сел в кабину, опустил на шапке уши. Человек двадцать ухватились
- Ложись!
– заорали вдруг, и все уткнулись в снег.
Только один из двадцати не выдержал и обернулся.
Планер пронесся низко. Крыло скользнуло Молчанову по шапке. Шапка слетела, Артем упал. На снегу заалела кровь.
В больнице ему наложили шов. Рана оказалась пустяковой, но на носу остался шрам. В этот день над Молчановым никто не смеялся, зато в последующие...
"Авиационный" нос Артема, слегка повернутый набок, стал предметом бесчисленных и чертовски глупых насмешек.
- Молчан, высморкай руль поворота, испортишь клей!
- Товарищ инструктор, - спросил Артем однажды Катю Гринауэр, у которой он учился, - скажите, скоро я стану летать?
- А что ты так торопишься, Артем?
- Просто так...
– замялся он и добавил: - Сторож, может, станет уважать меня так же, как других.
Прошло, должно быть, с год. Артем научился летать с небольших горок и так загорелся полетами, что все его помыслы были только о них.
Где-то ранней весной, когда снег на горе совсем обледенел, задул прекрасный ветер. Молчанов решил попробовать парить. Но вот вопрос: как запустить планер? Людей нет.
Тогда он придумал хитрость. Уговорил Ваню-возчика помочь ему на старте с конем. Они устроили такую "репку": Ваня, рязанский парнишка, надел на Графчика, лошаденку "лет под сто", хомут. От хомута пропустил веревки к перекладине; резиновый шнур-амортизатор прицепили к ней одним концом, а другим - к планеру.
Артем, важничая перед Ваней, уселся в кабину планера, поправил шлем, и Ваня стегнул Графчика под гору.
Но едва Графчику удавалось сделать несколько шагов под уклон, как упрямая резина возвращала его "задним ходом" к планеру.
Наконец Ваня изловчился, и они с Графчиком осилили резину. Молчанов собрался уже стартовать, как вдруг Графчик поскользнулся передними ногами, и его тут же развернуло фасадом к летательному аппарату. Хомут соскочил с головы лошади и, просвистев снарядом, прямым попаданием ударил Молчанову в кабину. В итоге заметно пострадал нос планера. Увы, и не только планера...
Так появилась у Молчанова отметина вторая. Это обстоятельство дало насмешникам немало пищи.
Когда в шутки включались более изобретательные и старшие парни, Артему ничего не оставалось, как убегать в ангар. Возможно, он и плакал там, только этого никто не видел.
В
Все же в нем, как видно, готовился какой-то взрыв. И это произошло, когда один шутник довольно зло разыграл его.
- Давай, Молчан, жить коммуной, - предложил однажды шутник, - одну пятидневку я плачу за все, что мы съедим, другую - ты. Идет?
- Идет, - воодушевился Артем.
– Давай!
– Сам, может быть, подумал: "Вот случай наесться вдоволь".
Но первая пятидневка началась несколько иначе: тот, другой, ел - Артем платил. Условия чугунные - ешь, что захочешь и сколько осилишь, можешь даже заказывать буфетчице особо изысканные блюда на завтра.
Выбор, правда, был не велик, но все же...
На следующий день Молчанов буквально взвыл. Новый "аттракцион" привлек всеобщее внимание. Да и не мудрено.
- Паша!
– говорит буфетчице "коллега" Артема, обводя глазами полки.
– Паша, пожалуйста, вон ту коробочку конфет.
- Эту?
– переспрашивает Паша.
- Нет, вон ту, повыше. Вот-вот.
Артем засмеялся растерянно, думая, что все это шутка. Сам говорит тихонько, смущаясь:
- Что ты? Зачем? Ведь это дорого!..
- Нет, Паша, я передумал.
У Артема чуть отлегло.
- Не эту, а вон ту, побольше, с оленем. Шоколадным набором она у вас зовется, что ли?
– И, обратившись ко всем, с грустью добавил: - Так захотелось сладенького, давно не едал.
Молчанов оторопело окинул всех взглядом:
- Да что же это?..
- Сам понимаешь - уговор.
Затем следовал заказ на завтра. Всем стало ясно: Молчанов валится к черту в пасть.
И вот однажды Артем Молчанов как-то сумел объединить когорту против того парня - в этом случае сочувствующих оказалось много.
Они застали шутника врасплох, набросились, связали ему руки, ноги, и Молчанов, не жалея химических чернил, разрисовал парню живот.
После этого Артем воспрянул. Должно быть, впервые почувствовал себя способным побеждать. Как знать, не здесь ли он сделал более чем смелый и далеко идущий вывод: отстаивать впредь свое "я" любой ценой. "В любых условиях любой ценой!"
Было часов около пяти, когда в столовую донесся крик:
- Молчанов сел! Ведут! Триста семнадцать петель! Все рекорды перекрыл по пилотажу!
Откуда-то узнали подробности: Молчанов сам делал заметки на крышке кабины. Будто бы на двести шестой петле крышка слетела.
Он продолжал заметки на борту.
- Ведут! Ведут!
– Планеристы, курсанты орали со всех сторон. Все, кто мог, высыпали на бугор. Действительно, ведут: за руки держат двое. Любопытных - масса.