С любовью, Лондон

Устинова Юлия

— Значит, нужно объяснить ей так, чтобы до нее дошло наверняка, что ты и я… Короче, что мы вместе, во всех смыслах… и твоей матери нужно просто принять этот факт.

Мне очень понравились его слова, и то насколько решительно Лондон говорил это, но… Если бы это была не моя мама, а чья-нибудь, предложение парня имело бы смысл. В моем же случае самым правильным было встретиться с моей суровой родительницей один на один и с покорностью принять неизбежное.

Я обхватила Лондона за шею и прижалась к нему.

—

Спасибо, это так благородно с твоей стороны. И очень много для меня значит, правда, но я сама справлюсь… В конце концов, она же не будет злиться на меня вечно… Наверное. Но… даже если и так, осенью я все равно уеду в колледж.

— Уже решила, где будешь учиться? — вкрадчиво спросил парень.

— До встречи с тобой, я была уверена, что это будет Челябинский Многопрофильный, — усмехнулась, припоминая свои недавние планы на будущее, — а теперь… Мама каждый день подсовывает мне эти буклеты и пугает, что я и так слишком затянула с выбором. А что ты думаешь, какие у тебя планы?

— Пока в них не входит учеба в колледже, — осторожно ответил Лондон.

— Как это? А что ты будешь делать? — отлипнув от парня, я с любопытством разглядывала его.

— Я… планировал поездить по стране в следующем году. Сначала хотел двинуть на юг во Флориду, потом на запад, своими глазами увидеть Большой Каньон и Долину Смерти… — и мечтательно добавил, — а потом, само собой, Аляска.

— Аляска? Ты шутишь?!

— Нет, Кейт, клянусь! У меня давняя мечта побывать в штате, о котором я столько читал. Я хотел провести зиму на Юконе.

— Точно. Джек Лондон, — кивнула я, давай понять, что, пусть и, как до жирафа, но до меня дошло, при чем тут Аляска. — А на что ты собрался путешествовать? — задала вполне резонный вопрос. — Неужели решил продать с аукциона свою джинсовую пижаму? Жаль, я к ней так привыкла.

— Я знал, что ты к ней неравнодушна, — улыбнулся парень. — Но у меня есть деньги. Наш с Олли дед перед смертью оставил каждому немного, и я хотел пустить все на путешествие. Но это тоже было до встречи с тобой, Кейт… И теперь я сам не знаю, что будет после школы.

Он выжидающе смотрел на меня, а я на него. И что я должна была сказать? Что забью на мечту мамы сделать из меня человека и не поеду в колледж? Да я не знала, чем для меня закончится этот долбанный понедельник! Какие уж там планы на жизнь?

— Давай будем решать проблемы по мере их поступления, — уклончиво ответила, пряча лицо на груди Лондона. — Кстати, когда у тебя день рождения? — и это был самый блестящий перевод темы на моей памяти.

— Восьмого мая, — ответил Лондон, отстранившись.

— Ясно, значит по зодиаку ты у нас?..

— Телец, — выгнув брови, он смотрел на меня, как на ненормальную.

— Очень приятно, Рыбы, — торжественно проговорила, протянув ему ладонь.

— Вот как? Значит, у кого-то скоро день рождения?

Лондон обхватил мою ладонь,

поднес к губам и, напустив на себя максимум галантности, поцеловал руку.

— Не так уж и скоро. Только через год, — я покачала головой, поджав губы.

— Как это через год?

— Я родилась двадцать девятого февраля, — с улыбкой пояснила.

— Надо же. Я просто везунчик, Китти. Представляешь, сколько я сэкономлю на подарках?

Мы провели за болтовней еще около часа, пока надо мной, как дамоклов меч, не нависла необходимость спуститься вниз и готовить ужин.

— Я позвоню тебе перед сном, — пообещал Лондон, поцеловав меня на прощание. — Если что, сама звони, я сразу приеду и… — он запнулся, подбирая слова.

— Что «и»? Увезешь меня на Юкон?

— А ты бы поехала? — то ли в шутку, то ли всерьез спросил парень.

Несколько мгновений я изучала его лицо, раздумывая над ответом, пока в мою светлую голову не задуло мысль свести все к очередному геополитическому приколу в стиле Кати Чесноковой.

— А ты уверен, что для Штатов будет безопасным пускать меня на Аляску?

Цитируя Грибоедова

«Кошка сдохла, хвост облез, кто словечко скажет, тот ее и съест…»

Этот трешовый детский стишок, как ничто другое, мог описать семейный завтрак Чесноковых-Хьюзов, что проходил сегодня за игрой в молчанку: мама не разговаривала со мной и Риком, Рик – с мамой, у меня же и вовсе не было ни малейшего желания открывать рот и издавать звуки, наполненные смыслом.

Прошлым вечером эти двое, впервые на моей памяти, страшно поссорились. Не знаю, что там они не поделили по дороге домой, но их гневные возгласы и бубнеж немало меня удивили. Чтобы Рик повысил голос на маму? Это было что-то новенькое и весьма дерзкое с его стороны. А я даже была благодарна ему за это. Видимо, их ссора так подействовала на маму, что она даже была не в состоянии читать нотации своей непутевой дочери.

Но кусок в горло мне не лез не только из-за обстановки всеобщей конфронтации, что царила в доме. Лондон пропал со всех радаров еще вчера и так и не перезвонил, проигнорировав мои звонки и сообщения. Утром его телефон и вовсе был недоступен, поэтому в школу я пришла с ощущением смутной тревоги и предчувствием чего-то нехорошего.

— Вот вы где! — окликнула я Олли и Курта, вышагивающих по коридору в направлении кабинета истории.

— Привет, Кэти! Я только что хотела звонить тебе! — Олли в подтверждении своих слов помахала смартфоном, и ее обеспокоенный вид мне сразу не понравился. — Что у вас стряслось с Лондоном?! — спросила она.

— Стряслось? В каком это смысле? — я в замешательстве перевела взгляд с Олли на Курта, который выглядел не менее серьезным и хмурым, чем его девушка.

— Лондон уехал в Мэйн Тин! — выпалила Олли.