С любовью, Лондон

Устинова Юлия

— Позволь мне самому решать, что делать со своей девушкой, — ответил Джаспер, закидывая руку на плечо Гиты.

— Смотрите, кто заговорил! — к той всё-таки вернулся дар речи. — Курт, разве ты не опаздываешь на очередную липосакцию?

Несколько бройлеров-кретинов поддержали Фернандес идиотскими смешками, но Магуайр и бровью не повел. Зато Олли, которая до этой поры сидела молча, тут же соскочила со стула и выпалила:

— Засунь свой гадкий язык себе в задницу, стерва! Не то я снова…

— Олли, не обращай на нее внимания, — Курт приобнял девушку за талию и посадил к себе на колени. — Мне плевать, что она говорит.

— И давно ли

тебе стало на меня плевать? — не унималась Гита, но Курт даже не взглянул в ее сторону. — Вот он – твой уровень, Курт, — та ещё и пальцем на Олли указала. — Жирдяй и коротышка! Только посмотрите на них, какая гармоничная пара!

Теперь не выдержала я и, решив забить на бесполезные разговоры, перешла от слов к делу, как ранее советовал Лондон. Схватив первое, что было под рукой, а именно, надкусанный шоколадный маффин, я замахнулась и швырнула его в Гиту. Снаряд попал ей прямо в грудь и, развалившись при ударе на несколько кусочков, скатился по ее голубому топу.

Народ в столовке начал входить во вкус наших разборок, и многие даже заржали, оценив мои снайперские качества.

— Отличный бросок, Китти, — похвалил меня Лондон за секунду до того, как Олли в плечо прилетела банановая кожура.

— Упс, промазала! — хохотнула Гита, отряхивая коричневые крошки с топа, — но так даже лучше.

Олли соскочила с коленей Курта и вернула кожуру туда, откуда она и прилетела, но тоже промазала, зарядив О’Брайену прямо между глаз.

Так и началось это спонтанное пищевое побоище, которое также спонтанно переросло в драку. Курт, уже по традиции, метелил Джастина, Лондон сцепился к другим бройлером. Том тоже не остался в стороне и после того, как в него прилетела тарелка риса с овощами, отстреливался всем, что попадалось ему под руку. Такую картину и застала наша завуч, мисс Андерсон. Эта тучная женщина в строгом сером костюме с суровым видом и двумя охранниками нарисовалась в столовке в самый разгар нашего эпичного сражения, и вот уже минут пять, как вопила на нас, пытаясь выяснить имена зачинщиков драки.

— Или вы скажете мне, кто начал это безобразие, или все сегодня останетесь после уроков! — визжала она. — Я немедленно сообщу обо всём вашим родителям и тренеру! Не думайте, что вам сойдёт с рук подобное поведение!

— Не надо тренеру, — простонал кто-то из бройлеров.

— Только не родителям, — едва слышно произнес Лондон, смахивая с моей юбки прилипший рис. — Мне точно конец.

Вот именно в эту минуту меня и переклинило. Я не могла допустить, чтобы Лондона отправили в этот лагерь для трудных подростков, как и того, чтобы у Магуайра были проблемы с тренером в разгар футбольного сезона. Поэтому, недолго думая, я подняла руку, как меня учили в родной челябинской школе, и поймав на себе скептический взгляд завуча, решительно проговорила:

— Я – зачинщик драки, мисс Андерсон.

Но, стало понятно, что переклинило не одну меня, потому что Лондон тут же взял слово и заявил:

— Не слушайте ее, мисс Андерсон. Это я виноват.

— И я тоже, — сказал Магуайр.

— Про меня не забудьте, — беззаботно проговорила Олли, все еще пытаясь оттереть салфеткой пятно на джинсах.

Мисс Андерсон только успевала крутить головой и выслушивать очередное чистосердечное признание.

— Кто-нибудь ещё? — спросила она, когда желающие встрять по полной внезапно закончились.

— Видимо… я, — с кривой улыбкой пробормотал Том Уилсон, укомплектовав наш отряд самоубийц.

*Как оно?

** Главный герой книги «Над пропастью

во ржи» Джерома Сэлинджера.

По следам Джека Лондона

Вся наша гоп-компания уже второй час отбывала наказание в кабинете для штрафников. Но я с радостью провела бы здесь неделю или две, если бы только не моя мама, которая выполняла сегодня роль надсмотрщика.

Сказать, как я неприятно удивилась, обнаружив ее за преподавательским столом школьного КПЗ – ничего не сказать. Но, учитывая то, что мама была учителем замены и довольно часто надзирала за школьными хулиганами, мне стоило винить лишь себя за собственную недальновидность. Блин гороховый! Надо было видеть ее лицо, когда наша отвязная пятерка под конвоем мисс Андерсон ввалилась в кабинет, чтобы понести суровое наказание в виде двухчасового сидения за партой!

В чем состоял педагогический эффект этой процедуры, для меня так и оставалось загадкой. Ведь максимум, что может заработать студент, систематически зависая здесь после уроков за ненадлежащее поведение, так это что-нибудь хроническое на свою пятую точку. Но судя по маминому взгляду, которым она то и дело наводила на всех ужас, меня ожидало что-то пострашнее геморроя.

Соглашусь, идею взять на себя всю вину за гастрономический треш, учиненный в столовке, было трудно назвать хорошей. Но, если я чему-то и понабралась у Лондона, так это необъяснимой потребности выгораживать друзей, пусть и ценой собственной репутации. И, судя по тому, что нас здесь было пятеро, не у одной меня сформировалась такая странная мания.

По истечению срока заключения, мы забрали свои мобильники с первой парты, которые у нас конфисковали на входе, и поспешили покинуть школьный обезьянник. Но, видимо, я плохо старалась, потому что мама успела меня окликнуть:

— Катя, подожди! — раздалось за моей спиной на русском.

Лондон обнадеживающе мне улыбнулся и стянул рюкзак с моего плеча. Мамин тон был настолько категоричным, что тут даже перевод не требовался.

— Иди, мы тебя ждём, — сказал он, сжимая мои пальцы.

Пропустив Тома Уилсона, я вернулась за порог и подошла к ней.

— Ты хоть понимаешь, что я сейчас чувствую? — мама с укором смотрела на меня. — Каково мне находиться здесь, за этим столом, — она с яростью ткнула указательным пальцем в столешницу, — пока моя собственная дочь отбывает наказание?! За драку!

— Мам…

— Что «мам»?! — она резко оборвала меня, и, склонившись, добавила более тихо и сдержанно, словно кто-то в этой школе обладал необходимым уровнем русского, чтобы понять наш разговор, — эта Андерсон итак меня терпеть не может с тех пор, как я устроилась сюда. Спасибо, дочь, удружила! Не дала спокойно до декрета доработать! Я же говорила, что мы обе на виду! Господи, какой позор! Не думала, что доживу когда-нибудь до того дня и скажу это, но… я очень разочарована твоим поведением, Катя! Очень!

— Мам… — я снова промямлила, пытаясь состряпать хоть какое-то оправдание.

— Все! Немедленно иди домой! И приведи себя в порядок! — она снова меня перебила, указав взглядом на мою заляпанную юбку. — Теперь ты под домашним арестом! Вечером поговорим! Мы с Риком будем поздно, у меня ещё приём у врача. По этому случаю, будь добра, приготовь нам ужин.

— Ладно, — пробубнила я.

Лондон и остальные встретили меня в коридоре смутным улыбками и сочувствующими взглядами. Я со скорбным видом нырнула под руку Лондона и, подняв к нему лицо, обреченно простонала: