с любовью, Смерть
Шрифт:
— Он ночью пробрался в спальню к отцу с ножом. Сказал, что если его душа будет лежать отдельно от тела в красивой коробке, то он никогда не уйдет, как мама, и останется с нами навсегда.
Я аж вздрогнула, представив подобное.
— Я его тогда еле успел скрутить, а он, как очнулся, даже не вспомнил ничего. Лунатил. У нас ведь у мамы были способности "собирателя душ", только она решила не проходить инициацию. Ей ее способность в обычной жизни нисколько не мешала. Вот все и опасались, что у кого-то из нас с братом это тоже прорежется рано или поздно.
Я покосилась на
— Отец тогда слишком испугался.
— И тогда он решился на эксперимент? — тихо спросила я.
— Не совсем. Он сначала хотел просто вытравить из Рана способности, а потом… — Лир усмехнулся. — Потом выяснилось, что Ран без боя не сдается. У него оказался иммунитет к любым катализаторам и блокаторам. Способность не только не затихала, но и открывалась с новых сторон, все больше пугая отца и интригуя Совет. Я не знаю, что за процедура была последней, когда открылся его "редкий дар"…
— Секретный эксперимент?
— То есть, ты в курсе уже, да?
— Ран мельком обмолвился. Воображение дорисовало остальное, — созналась я, тряхнув головой. Я словно сама там побывала во сне. И ощущение это меня так и не покидало.
— Да. Тот самый "секретный эксперимент". В Совете сначала глазам не поверили, что такое возможно. Первое время отец был согласен на все, лишь бы это "явление" изучили досконально. Потому как непонятно, что пугало теперь больше — то, что у Рана просто способности есть, или то, что у него есть редкая способность, ради которой его готовы на атомы растащить, лишь бы природу возникновения выяснить. Причем непонятно, кого следовало бояться сильнее. Этих самых "жнецов" или ученых, жаждущих славы и открытий. И не напрасно.
— Что именно? — нахмурилась я.
— Отца попытались отстранить от какого-либо участия в эксперименте. Солгали, что во время очередной процедуры Ран не справился с нагрузкой, и они ничего не успели предпринять, только… Отец и так не глупый человек, а тут еще исследователи были так зациклены на идее разобрать эту способность по крупицам, что даже не подумали о перестраховках и последствиях. Бумаги разве что успели фальсифицировать да ложное время смерти записать, но…
— Слушайте, это вообще нормально? — раздался голос Рана из коридора. Точно он знал, что мы обсуждаем нечто для него малоприятное, и на всякий случай предупредил о своем приближении, дабы мы успели перевести тему или хотя бы замолчать. — В таком приличном доме и ни одного приличного сервиза.
— Ты просто не в том шкафу смотрел, дурень, — усмехнулся Лир, тут же вернув маску благополучия, будто бы мы беззаботно погоду обсуждали.
— Те сервизы, которые слишком приличные, мне тоже не понравились. Чашки на два глотка рассчитаны. В общем, что нашел.
— Ты решил наплевать прямо отцу в душу, — усмехнулся Лир, забирая с водруженного на столик подноса кружку в форме черепа. — Экстравагантно.
— Ты же дарил, — хохотнул Ран. — Моя леди, прошу.
Мой чай был налит
— Удивлен, что отец от них не избавился.
— Ты думаешь, он в курсе, что они до сих пор в его доме живут?
— Тоже верно. Не царское это дело, — насмешливо фыркнул Ран и отвлеченно поинтересовался:
— О чем беседовали? — явно понимая, что ответим мы "да ни о чем особенном". Закралось подозрение, что он сам же и попросил брата поведать мне свою историю, поскольку рано или поздно я должна была ее узнать, а Ран не планировал расставаться с излюбленным образом невозмутимого дуралея.
— Я интересовалась, кто изображен на портрете, — спокойно отозвалась я.
— А я отвечал, что понятия не имею, — поддакнул Лир. — Скорее всего, просто какой-то подарок от отцовских компаньонов, которые не шибко мелочатся, но и особо не избирательны. Видят шестизначный ценник — можно брать.
— И пусть это хоть унитаз золотой, — фыркнул Ран. — Итак. К делу. Что ты узнал?
— Вот список всех спонсоров и организаторов вашего мероприятия. — Лир выложил бумаги рядом с подносом. — Вот данные по фирмам и директорам. Ничего плохого по этим господам сказать не могу, но и хорошего тоже.
— Арис, какие идеи?
— Никаких, — призналась я. — Я думала, у тебя есть.
— А вдруг твоя гениальность оказалась бы гениальнее моей? — пожал плечами напарник. — Ладно. Значит, придерживаемся моего плана.
— А посвятить меня в него? Как тебе мысль?
— Неплохая мысль, но всему свое время. Сначала нужно дождаться отца, от него будет зависеть все. Ну и от тебя, братец.
— Да я как обычно за любое безумство. Если без кровопролития, — ответил Лир, потягивая чай из черепушки. Картина была та еще. Поймав мой взгляд, он еще и мизинец оттопырил для пущей элегантности.
— Это будет сложнее, чем я думал, — наигранно распереживался Ран. — Ну хоть немножко-то кровопролития можно?
— Если только чуть-чуть.
— Я знал, что ты не подведешь.
— Я знал, что ты меня в какую-то аферу втянешь.
— Я знала, что рано или поздно перестану вас понимать, но не так быстро же, — встряла я. Братья рассмеялись.
Пиликнули датчики в прихожей.
— О, отец приехал. Арис, — напарник грохнулся передо мной на одно колено и ухватил за руку, словно собирался торжественно добить отца, позвав меня замуж, едва тот появится на пороге. — Не могла бы ты погулять по дому? Недолго.
— То есть, ты меня сюда тащил, чтобы я по дому гуляла?
— Ага. Но если серьезно, то я бы хотел сначала переговорить с отцом один на один. И если все получится, я тебя позову.
— Могу составить Арис компанию, если я пока не особо нужен, — вызвался Лир.
— Нужен, но… — Ран перевел взгляд с меня на него. — Да. У меня просто есть опасение, что наедине у нас разговор начнется чуть лучше…
— …чем если он увидит такую ненавистную меня, — договорила за напарника я. — Ну да, ну да. Ладно, идем. Где здесь можно что-нибудь интересное поразглядывать?