С нежностью цвета огня
Шрифт:
Вздрагиваю от ощущения прокатившегося по телу огня.
Сиир, не отстраняясь, гнездится хвостом поудобнее, из чего я делаю вывод, что сидеть так нам предстоит долго, а место укуса тем временем продолжает неприятно печь. Жар снова и снова пробегает до самых ног, принося беспокойство и подозрительную усталость. Некстати вспоминается, что он, вообще-то, ядовит, но я тут же прогоняю эту мысль прочь. Аллеон мне не навредит.
— Уже всё, леди, — раздаётся сбоку усталый голос Медифа. — Теперь мне лучше уйти.
Изогнувшись, вижу как
— Останься с нами.
Это даже не обсуждается, ему надо отдохнуть. К тому же, спать в объятиях огромной змеи со своими вывертами характера я всё-таки опасаюсь, а так будет хоть какая-то поддержка.
— Леди Дарисса…
— Не вздумай спорить, — велю заплетающимся языком и с облегчением закрываю глаза.
На этот раз сон — просто тёплая и мягкая темнота. Никакие чужие воспоминания меня не тревожат.
Проснувшись от возни под боком, неохотно приоткрываю глаза. Хорошая новость в том, что меня больше не кусают, и ничего не болит. Змей, как домашний питомец, дремлет, уютно обвившись вокруг. Браслет исправно сияет насыщенно рубиновым цветом. Всё действительно получилось, и было не так уж плохо. Но почему инкуб клюёт носом, сидя у стенки?
— Медиф…
— Простите, леди! — он вскакивает, и я от неожиданности подпрыгиваю вместе с ним, вызвав недовольное шипение сиира.
— Да ну тебя! Чего ты перепугался?
— Я следил, как Вы и велели, а потом…
— Я думала, ты просто немного поспишь: тебя же шатало! Надо было сразу ложиться, а не караул нести! Ложись давай, отдохнёшь пару часов, — он растеряно оглядывается, и мне приходится пояснить: — На кровать с нами ложись, тут полно места!
Если б мне не так сильно хотелось спать, я бы точно посмеялась, что, в дополнение к уже имеющемуся мужу, чуть ли не силком затаскиваю в кровать ещё одного мужчину, но сейчас не до этого. Глаза просто слипаются.
Не посмев спорить, инкуб по стойке «смирно» вытягивается на самом краешке просторной постели.
Ну и ладно. Лишь бы не на полу, а остальное не важно.
Хотя, нет. Есть кое-что важное, что мне хотелось бы понять прямо сейчас, пока я об этом помню.
— Медиф, а что такое было в гостиной? Ты смотрел на Эшера так, словно он чем-то тебя оскорбил.
— Простите.
— Да перестань же! Чем он тебе не нравится?
— Просто не нравится, — отвечает с вызовом.
Спорить мне лень, поэтому, вздохнув, откладываю любопытство до лучших времён и снова закрываю глаза. Может, когда Эшер уйдёт, инкубу полегчает, и он таки скажет правду?
Выспавшись, обнаруживаю, что всё это время мирно отдыхала на плече Аллеона. Медифа по соседству уже нет. Интересно, как долго мы спали?
— Ну так как? — спрашивает Лен, будто мы беседуем уже несколько минут.
— М?
Его
— Тебе понравилось спать всем вместе? Мне заказывать большую кровать?
— Вот и не смешно! — возмущаюсь. — Не на полу же ему было лежать!
Рассмеявшись, Лен переворачивается, оказываясь сверху, и очень нежно касается губами места недавнего укуса.
— Спасибо, любимая.
Обнимаю его, притягивая ближе. На душе светло и радостно: мы только что избавились от довлеющей опасности, и мне хочется разделить с ним этот момент. Аллеон целует, но делает это медленно и тягуче, игнорируя мои попытки перехватить инициативу.
— Ты издеваешься? — спрашиваю раздражённо, когда его нежелание продолжать становится очевидно.
— Ещё пару дней, Дари, — напоминает с сожалением. — Потерпи всего несколько дней, и я обещаю, ты не пожалеешь.
Обычно, когда кто-то проявляет заботу, это приятно. Но сейчас дотошность Лена просто выводит из себя. Понимаю, что он не виноват, и уверена, что не я одна страдаю от неудовлетворённых желаний, но всё равно ощущаю себя отвергнутой. Мы ведь уже были вместе, и ничего страшного не случилось!
— Отодвинься, пожалуйста. Дай мне встать.
Если уж ничего нельзя сделать, настаивать я не буду. Но и улыбаться настроения нет.
Чуть помедлив, сиир поднимается, садится на край постели, сцепив руки в замок.
Встав, поправляю одежду. На мужа намеренно не смотрю: осознаю, что, вроде как, не совсем права, но чтобы привести чувства в порядок, нужно чуть больше одной минуты.
— Если ты согласишься, можно… — странно-решительным голосом начинает он, и я перебиваю, возмущённая догадкой о продолжении этой речи.
— … предлагаешь снова позвать Медифа? Нет уж, спасибо. Я не настолько отчаялась, — получается резче, чем хотелось, и совесть тут же напоминает, что Аллеон не заслужил подобного обращения.
Мысленно обругав себя за грубость, присаживаюсь с ним рядом. Надо что-то сказать, объяснить, что он тут не при чём, но подобрать правильные слова очень трудно.
— Прости, ты не виноват… Просто я немного разочарована. Мы столько стараемся, но всё идёт не так, как хотелось бы, понимаешь?
— Ещё как, — усмехается Лен, приобнимая меня за плечи.
В воцарившейся тишине я чувствую, как между нами что-то едва заметно меняется к лучшему. Ссора, чуть было не вспыхнувшая на пустом месте, и последовавшее за ней примирение неожиданным образом укрепили моё доверие, сделали нас ближе.
Помолчав, Аллеон негромко спрашивает:
— Медиф тебе разонравился?
Мы правда должны говорить об этом?
— Это ведь не то же самое, как если бы мы обсуждали твоих любовниц, да?
— Нет! — весело смеётся он. — Но суть я, кажется, понял. Видишь ли, Дари, это теперь моя обязанность — поддерживать в нашей семье мир и уют… И я на распутье, — заканчивает задумчиво.