С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.
Шрифт:
Она встала. Ее колени дрожали.
— Боже! Ты словно каменный. Никогда бы не сказала…
Она упала в кресло.
Я подошел к бару и налил нам обоим неразбавленное виски. Когда я возвращался со стаканами к письменному столу, зазвонил телефон. Я поставил стаканы и взял трубку.
— Можно попросить Линду? — произнес женский голос.
— Линда заболела. У нее простуда. А кто ее спрашивает?
— Это Люсиль. Линда простудилась? Какая жалость. Я могу чем-нибудь помочь? Только скажите,
Люсиль Бауер жила в одноэтажном домике в конце нашей улицы. Это была высокая, некрасивая лесбиянка, средних лет, которая, по-моему, проявляла чрезмерный интерес к некоторым девушкам из нашего района.
— Спасибо, Люсиль, но мы справимся сами.
— Бедняжка Линда. Я могла бы прийти хотя бы утешить ее.
— Ее сейчас утешают три таблетки аспирина. Но все же спасибо.
— Ну так я не стану вас больше задерживать. Я знаю, что у вас всегда много работы. Мне очень нравится ваш журнал, Стив.
— Спасибо, я рад этому. А пока до свидания. — Я повесил трубку.
Стакан Линды был уже пуст. Она дрожала всем телом, а ее глаз заплыл еще больше. Я долил ей еще.
— Что нам делать? — спросила она. — Господи боже, и дал же ты мне. Что делать? Ты сможешь заплатить этому типу?
Я сел и закурил сигарету.
— Это шантаж. По-твоему, мы должны поддаваться шантажу?
— А как же иначе? — Она опять сорвалась на крик. — Ведь он может засадить меня в тюрьму!
— Ты этого очень боишься? — Я посмотрел на нее. — В конце концов, доказано, что ты воровала, а вор всегда должен считаться с тем, что его посадят, когда поймают.
— Ты стараешься меня напугать, но я просто не буду тебя слушать! Ты ненавидишь меня, да? Ты с ума сходишь по этой твоей подлой секретарше! Уж я-то это отлично знаю, как вы с ней развлекаетесь в редакции.
Я подался вперед и заглянул ей в глаза.
— Хочешь еще одну пощечину? Если ты сейчас же не замолчишь, то получишь ее.
— Только посмей меня тронуть! Я буду кричать и позову полицию! Слышишь, только посмей!
Я был сыт ею по горло. Я был по горло сыт всей этой историей.
— Уходи, Линда, мне нужно подумать. Уходи, прошу тебя!
— Они не посмеют посадить меня в тюрьму, мне этого не пережить! Какой позор! — Она снова расплакалась. — Помоги мне! Про Джин я сказала просто так. Мне страшно. Не знаю, зачем я вообще это делала… все так делают!
Это становилось невыносимым. Мне необходимо было побыть одному, чтобы можно было спокойно подумать. Я встал и вышел из комнаты.
— Стив, куда ты? Не оставляй меня одну!
Ее отчаянный крик заставил меня ускорить шаг. Я выбежал из дома, сел в машину и поехал в город — подальше от этого дома и подальше от этой улицы.
Мне казалось, что я
Когда я въезжал на стоянку возле редакции, часы на здании мэрии пробили семь.
Пришлось звонить ночному вахтеру, Джо Смоллу, чтобы он впустил меня.
— Это вы так поздно идете работать, мистер Мэнсой?
— Да.
Редакция была моим единственным убежищем. Здесь я мог спокойно посидеть, подумать и отыскать какой-нибудь выход. Я поднялся на лифте, прошел по коридору и открыл дверь своего кабинета. Войдя, я сразу услышал из соседней комнаты стук пишущей машинки Джин.
Меня удивило, что она до сих пор работает, хотя я знал по опыту, что никто не уходит из редакции, пока не закончит работу. Я научился ценить ее и хорошо понимал, что без нее наш журнал не добился бы такого успеха.
Я включил у себя свет, подошел к ее двери, приоткрыл ее и заглянул в приемную.
Она сидела за машинкой. Ее пальцы быстро порхали по клавишам. Она подняла голову, и ее глаза расширились от испуга. Она перестала печатать.
— Я не хотел вас пугать, — извинился я. — Все еще работаете?
— Почему вы вернулись, Стив?
— Мне надо кое-что обдумать без помех.
— Уолли оставил мне уйму работы, но я уже почти закончила.
Я смотрел на нее и впервые видел в ней женщину, а не только очень способную секретаршу. Смотреть на нее доставляло удовольствие.
Она была высокая, темноволосая, с серьезными и умными глазами, и сейчас я впервые заметил, что у нее красивые бедра и изящные руки. Шелковистые волосы плавно опускались ей на плечи. У нее была стройная шея и нежное горло.
— Что-нибудь случилось? — спросила она. — Вы плохо выглядите.
Неожиданно я решил, что могу ей во всем довериться. Я вошел в комнату, закрыл за собой дверь и направился к креслу возле ее стола.
— Линда только что сказала мне, что мы, то есть вы и я, развлекаемся наедине в редакции. — Я сидел и не глядел на нее.
— Почему она так сказала? — спросила она тихо и спокойно.
— Наверно, потому, что мы поругались. Она искала что-нибудь, способное задеть меня.
— Очень жаль. Я могу чем-нибудь помочь?
Я поднял голову. Она смотрела на меня, не отрываясь, с тревогой во взгляде, и я понял, что она действительно хотела мне помочь.
— Все не так просто, Джин. Я попал в скверную ситуацию. Объяснить я сейчас не могу, так как дело касается не только меня. Слушайте, Уолли подождет, оставьте все и идите домой. Мне нужно спокойно подумать, а стук машинки будет меня отвлекать. Вы сделаете это для меня?
— Вы уже ужинали?
— Господи, нет, я и думать о еде не могу. Мне только нужно кое о чем поразмыслить.