С точки зрения Карфагена: Финикийцы и Карфаген

Хаецкая Елена Владимировна

Благодатный полумесяц

В настоящий момент нас мало интересуют египтяне, шумеры или эламиты — лишь в той степени, в какой они оказывали влияние на возникновение и развитие Финикии, расположившейся на довольно узкой прибрежной полосе от нынешнего Израиля на юге приблизительно до Таврских гор на севере. Если следовать вдоль берега моря по прямой, то это расстояние выглядит

не слишком впечатляюще — всего-то около пятисот километров, плюс максимум сто-сто двадцать километров в глубину материка, до долины реки Иордан, сразу за которой начинается пустынное плоскогорье по тем временам не пригодное не то, что для земледелия или скотоводства, но и в целом для обитания человека.

На этой полосе, которую для удобства мы будем впредь именовать Древней Палестиной, человек обитал с доисторических времен, здесь мы находим самый старинный город мира — Иерихон, появление которого ныне относят ориентировочно к 9600 году до Рождества Христова. Что за племена обитали тогда в Иерихоне и на берегах Иордана мы, скорее всего, никогда не узнаем, но до появления здесь финикийцев, и тем более евреев, неспешно пройдут долгие тысячелетия...

Древняя Финикия, Иудейское и Израильское царство.

Время и развитие цивилизаций Благодатного полумесяца неостановимо двигались вперед. Появились и исчезли шумеры и аккадцы. Взошла звезда Ассирии и Вавилона, процветал Древний Египет. Древняя Палестина становится настоящим проходным двором, по которому туда-сюда бродили армии расположенных рядом государств с целью вздуть соседей и конкурентов. В редкие времена затишья здесь было не протолкнуться от торговых караванов, а купцов можно было распихивать локтями: наиболее удобная, короткая и безопасная дорога от Междуречья к Египту и от Аравийского полуострова к Средиземному морю.

Побывали здесь решительно все окрестные народы, создавая уникальный культурный конгломерат, переплетая обычаи и языки, передавая друг другу технологии и знания. Одна беда: своего государства на территориях между морем и Иорданом до определенного времени не возникало, да и возникнуть в принципе не могло.

Давайте попытаемся разобраться, в чем же дело. Отчего вдруг в Египте долгие столетия владычествуют фараоны, шумеры вовсю строят десятки городов в Месопотамии, а столь привлекательный, потенциально богатый и выгодно расположенный географически регион остается в безвластии или вынужден кормить очередную армию сопредельного государя?

Ключевое слово тут — экономика. Точнее, невозможность вести «промышленное земледелие» увязанное на долины крупных рек наподобие Нила, Евфрата и Тигра. Именно промышленное земледелие является первопричиной образования государств в Египте и Междуречье. Когда десятки и сотни тысяч людей занимаются обработкой изумительно плодородных речных долин, их труд нуждается в некоей координации и упорядочивании, это во-первых.

Во-вторых, избыток продовольствия ведет к демографическому всплеску и росту населения, что так же требует организации: одни должны заниматься пахотой и жатвой, другие охранять поля и деревни от набегов более бедных племен, завидующих процветающим хлеборобам, третьи продавать излишки, четвертые молить богов о даровании урожая, пятые производить масштабные ирригационные работы, поддерживать инфраструктуру в рабочем состоянии и так далее.

На определенном этапе возникает насущная потребность

в создании аппарата координации и управления столь громоздким хозяйством. Где управление — там и недовольные его качеством, а следовательно обязана появиться система подавления и надзора. Солдат и внутреннюю стражу (которые, разумеется, ничего не производят) необходимо снабжать и кормить — эй, там, благоволите создать налоговое ведомство!

Считать и распределять деньги — серьезная наука, а значит требуется штат квалифицированных чиновников, которые мало того, что так же не создают ничего материального кроме бесчисленных бумажек (в нашем случае — глиняных табличек с клинописью или папирусов с иероглифами), так еще и берут взятки с откатами и воруют из бюджета — за минувшие тысячелетия в этой сфере решительно ничего не изменилось. Срочно, срочно необходима фискальная служба для контроля над бюрократами!

Заметим отдельно: излишки провианта еще и высвобождают достаточно времени для того, чтобы не думать ежечасно о хлебе насущном, а заняться чем-нибудь ради удовольствия. Появляются культура и искусство, а значит развивается цивилизация.

Обрисованная схема крайне примитивна, но достаточно ясно описывает механизм возникновения государства как единого экономического агента. В действительности этот процесс куда более сложен и растянут во времени, однако в целом описание соответствует реалиям Египта и Месопотамии: крупное сельскохозяйственное производство со сложными технологиями орошения и мелиорации плюс рост населения настоятельно требовали жесткой организации на постоянной основе. Справиться с ней может лишь централизованное государство.

Без абстрактной «вертикали» подразумевающей четкое выполнение инструкций, директив и предписаний высшего руководства, без системы контроля за исполнением и уходящей «наверх» отчетности всё мигом развалилось бы.

С грядущей Финикией дело обстояло совсем иначе — сельское хозяйство являлось частным и одиночным, поскольку пригодные для обработки участки были чересчур малы для массового земледелия и не могли бы прокормить избыточное население. Иорданская долина от озера Кинерет до Мертвого моря — это жалкие 120 километров в длину с шириной в 15 километров. Сравним с долиной Нила: от Александрии до одного только Луксора — 650 километров с шириной дельты Великой реки в 300 километров и обрабатываемыми землями вдоль русла 20-30 километров.

Разница, как кажется, очевидна?

Но дефицит плодородных почв это лишь основная проблема Ханаана, имелись и сопутствующие.

В развитых аграрных державах неизбежный при перепроизводстве зерна демографический рост следовало как-то компенсировать. Перенаселение ведет к скученности, проистекающим от нее бытовым неудобствам и праздности — «лишним людям» попросту нечего делать. От безделья могут возникнуть разнообразные нехорошие мысли, приводящие к политической неблагонадежности.

Почему это у достославнейшего господина чиновника два каменных дома, три колесницы и восемь наложниц, а у меня тростниковая хижина и полдюжины сыновей, разделить между которыми дедовский надел физически невозможно?

Нечестно!

Это может прозвучать странно, но продовольственное благополучие в итоге могло приводить к недовольству в народе, именно по причине появления незанятых рабочих рук и появления отсюда вредных и крамольных умонастроений. Богатым зерном государствам приходилось включать «предохранительный клапан», изобретенный практически сразу — правители глубокой древности могли быть сколь угодно жестокими, деспотичными и алчными, но недалекими или глупыми их назвать никак нельзя. В обстановке они разбирались преотлично, понимая логику развития аграрного государства.