С. Михалков. Самый главный великан
Шрифт:
Вот тут я вскочил и сказал, что Ирину Петровну, конечно, издают за границей и писатель она известный, но знают ли коллеги, кто самый переводимый и издаваемый за рубежом детский русский писатель?
Михалков говорит с усмешкой:
– Эт-то я.
Я говорю:
– Это не совсем так…
Я предлагаю выдвинуть Эдуарда Успенского и объясняю, почему это делаю.
И тут поднимается Ирина Токмакова:
– Я снимаю свою кандидатуру и поддерживаю кандидатуру Успенского…
Этого никто не мог предвидеть, это был поступок, достойный всяческого уважения!
Вижу, что Сергей Владимирович в растерянности.
Михалков колебался. Зал черт знает что орал, уговаривая Ирину, и ругал меня.
И тут Михалков произнес:
– Если Токмакова сняла свою кандидатуру, предлагаю Успенского.
Встал и, ничего не говоря, движением руки предложил всем следовать за ним в соседний зал, где, как оказалось, были накрыты столы…
Михалков или принимал человека или не принимал. Это я на себе почувствовал. Меня он принял и никогда не отторгал, несмотря на мои добрые отношения с Успенским.
Теперь, с высоты прожитых лет, зная и Михалкова и Успенского, могу сказать: они в чем-то – воля ваша! – невероятно похожи! Своим упорством. Убежденностью. Неповторимым талантом. Оригинальностью. Непредсказуемостью. И даже неприятием друг друга.
Записала Ольга Муравьева
Генрих Боровик [18]
Я благодарю судьбу, что она в свое время каким-то образом протянула ниточку между мной, еще мальчишкой, и уже известным легендарным человеком Сергеем Владимировичем Михалковым.
Мне было приятно узнать (правда, узнал я об этом, когда стал взрослым), что, оказывается, мы с ним учились в одной и той же школе № 1 в городе Пятигорске. Правда, почти с двадцатилетней разницей во времени. Так судьба распорядилась, что и он, и я стали почетными гражданами Пятигорска.
18
Боровик Генрих Авиэзерович (р. 1929) – журналист-международник, киносценарист, прозаик, драматург.
Михалков был очень умным человеком и жил честно. Его жизненным кредо с юности было: «Если можешь – помоги». Расскажу одну историю.
После окончания МГИМО меня приняли на работу в международный отдел редакции журнала «Огонек». Отдел возглавляли два очень симпатичных человека, которых и звали тоже очень симпатично: редактора – Александр Сергеевич, а его зама – Лев Николаевич. Оба были весьма образованными, интеллигентными людьми. Единственным недостатком обоих был весьма солидный возраст, из-за чего в редакции «Огонька» международный отдел в шутку называли «отдел усопших классиков».
Насколько я понял, меня взяли в этот отдел в надежде на то, что я расшевелю «усопших классиков». Я уже печатался в некоторых газетах(в частности, в «Комсомолке» и «Вечерке», в которых проходил практику) и вообще мечтал быть журналистом. В журнале я был самым молодым сотрудником, и старшее поколение относилось ко мне как минимум с интересом и трогательной заботой.
В «Огоньке» работали прекрасные люди, почти все – фронтовые журналисты: известный
Однажды Николай Николаевич Кружков рассказал мне о том, как его арестовали во время войны и как ему удалось остаться живым. Во время войны Сергей Владимирович часто печатал свои стихи во фронтовой газете, которую возглавлял Кружков. Они были в дружеских отношениях. Время было сложное, жестокое. И вот какой-то подонок, ненавидевший Кружкова, завидовавший ему, написал на него «куда надо» донос, полный клеветы. Кружкова тут же арестовали. Когда он мне это рассказал, я спросил:
– Как же вы остались живы?
– Как-как… Хороший человек помог.
– Кто?
– Михалков Сережа.
– А что он сделал?
– Он написал письмо Сталину.
В то время, обращаясь с таким письмом к Сталину, человек должен был испытывать ужас. Инициатива могла обернуться для Михалкова трагедией, даже концом жизни. Как так – поддержать врага народа! А он написал, что ручается за Кружкова, что Кружков – честнейший человек.
И Кружкова освободили.
Михалков помогал очень многим. В том сложном мире, в котором все мы жили, он занял такую позицию, при которой не врал и помогал людям.
Вот пример: Зоя Федорова, наша выдающаяся актриса, выйдя из тюрьмы – а деваться ей было некуда, – пришла в дом не к кому-нибудь, а к Сергею Владимировичу [19] и Наталье Петровне и прожила у них какое-то время.
Сергей Владимирович очень по-доброму относился к людям. И помогал многим.
Я оказался среди таких, кому помог Сергей Владимирович. Благодаря ему я стал не только журналистом, но и драматургом.
В «Огоньке» я довольно быстро начал печататься. По молодости лет я предпочитал ездить в командировки в «горячие точки». К середине пятидесятых я уже побывал во Вьетнаме, где шла война против французских колонизаторов, в Бирме, где шла гражданская война. А в 1958-м году полетел в Индонезию, где на Суматре с помощью нескольких западных государств были сформированы и вооружены военные части для свержения режима президента Сукарно, совсем недавно освободившего Индонезию от долгой колониальной зависимости.
19
Зоя Федорова была знакома с Сергеем Михалковым. В 1941 году она снялась в фильме по его сценарию – «Фронтовые подруги».
Вернувшись из Индонезии, я написал несколько очерков для «Огонька» и, поскольку отзывы были хорошие, решил собрать их, подработать и опубликовать отдельной книжкой, как повесть.
Однажды в редакции появился Михалков. Мы, естественно, были знакомы. Он несколько раз хвалил мои очерки перед огоньковским начальством. Я подошел к нему и сказал:
– Сергей Владимирович, я собрал свои очерки, немножко переделал, и у меня такое ощущение, что получилась повесть. Можно, я попрошу вас ее прочесть.