С.нежное сердце
Шрифт:
Собственный тон Роману не понравился, но уже ничего он поделать не смог – слова сами вышли такими колючими.
– Прекратите! – Настя резко хлопнула по столешнице обеими ладонями. – Прекратите это немедленно! Я не желаю вас слушать! Не желаю! Хватит!
Татьяна продолжила есть как ни в чём не бывало. Роман скривил губы, сам опустил взгляд… и глубоко вздохнул.
– Прости, доченька. – Он протянул руку и положил свою широкую ладонь поверх тонкой и нежной дочкиной. – Прости, дорогая. Нам с мамой не следует ругаться. Хотя
На мгновение Татьяна подняла глаза полные холода… но снова опустила.
– Ну а что мы всё о нас да о нас? – Роман натянуто улыбнулся. – Что – у тебя, кроме как о математике, и рассказать-то больше не о чем?..
Настя помолчала, будто обдумывая, потом подняла глаза к потолку, зажмурилась и устало вздохнула.
– Да я не настаиваю. – Роман широко пожал плечами. – Если секрет – так секрет…
– Да не о чем и рассказывать. – Дочь, наконец, снова принялась за еду. – Про учёбу скучно всё, не интересно. Двоек новых нет у меня, можете не переживать.
– Двоек?.. – Татьяна посмотрела на неё скривившись, словно как-то неприлично ослышалась.
Не обращая внимания на жену Роман спросил:
– А про что не скучно?..
Настя вновь закатила глаза, однако её губы вдруг растянулись в несмелой улыбке, будто только что и не было всей этой ругани. Переведя взгляд на отца она, заметно стесняясь, вышептала:
– Ну… про…
– Только не надо вот про это вот здесь! – Взгляд Тани стал полон претензии. – Только не за столом, ладно?! Я и так этого за шестнадцать лет уже наслушалась! С меня хватит!
– Ма-а-ам… – Настя склонила голову и поглядела на мать с укоризной. – Ну чего ты, а?.. Чего ты там наслушалась? Мне вот, например, очень даже интересно…
– Ты про работу что ли про мою? – Роман невольно улыбнулся. – Про неё опять?
– Ну а про что ещё она может говорить в этом доме?! – Наконец-то Татьяна взглянула на мужа прямо и очень даже выразительно. – Прожужжал ей все мозги! Сам мент и дочь ментом сделать хочешь!
Роман гаркнул так, что, наверное, услышали и на улице:
– Цыц! – Его кулак с гулким бахом заставил тарелки подпрыгнуть! – Не смей хамить! Что ты себе позволяешь?!
Дочь и жена воззрились с испугом! Глаза Романа налились кровью, кулаки сжались, а желваки на щеках натянулись так, словно под кожей не мускулы, а корабельные тросы!
Будто только того и ждала, Татьяна отложила вилку, встала из-за стола и подчёркнуто выпрямила спину.
– Всем спасибо. – Она посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на дочь. – Я уже сыта. Я ухожу.
Вышла из кухни она глядя строго перед собой. Её шаги стихли в коридоре. Роман застыл. Его взгляд остался на том месте, где только что жена сидела. Кулаки он всё ещё сжимал, но краснота, вспыхнувшая на щеках, потихонечку стала отступать.
Настя посидела немного с опущенным взглядом, потом пожала плечами и снова взялась за приборы.
– Вот и поужинали… – Ела она медленно,
Роман оттаял и только теперь почувствовал, как дико сжимал кулаки: в пальцах и ладонях ноющая боль, на коже краснеют вмятины от ногтей.
– Прости, доченька… – Он устало, очень устало вздохнул и поёрзал на стуле. – Что-то у нас с твоей мамой в последнее время совсем всё не ладиться… Извини, пожалуйста, за всё это…
С минуту они ковырялись в тарелках молча. Из зала побежал скорый говор телевизора. Таня включила какое-то шоу по Первому и прибавила громкости заметно побольше.
– Если честно, пап… – Настя покосилась на отца лукаво, зашептала вполголоса, – мне тебя винить не в чем. Ты же и вправду на работе задерживаешься. Верно?..
Роман поглядел на дочь, как не поглядел бы и на инопланетянина.
– И ты туда же?..
– Нет! – Настя поспешно замотала головой. – Нет! Что ты! Я тебе верю! Только вот мама… Она говорит, что у тебя кто-то появился… Это бред, конечно, я понимаю! Ещё раз говорю – я тебе верю…
– Тьфу на вас на всех! – Роман темпераментно отвернулся; подождал, разглядывая цветы на подоконнике… потом снова взглянул на дочь. – Настя… Даже не всерьёз, даже в шутку о таком не говори. Семья для меня всегда на первом месте. И пусть меня убьёт током, если это не так!
При последних словах Роман скорчил жуткую рожу и дочь не выдержала, хохотнула!
– Ты вот тоже время нашла… – Он покачал головой. – В самом деле – зачем про мою службу за столом спрашивать? Знаешь же, как мама реагирует…
Сделав лицо бесстрастным, Настя ответила тоном настоящего профессора:
– У мамы нервы слабые. А у меня нет. И у тебя тоже нет.
– Ну и что? – Роман и сам напустил на себя вид учёного. – Это ведь не значит, что её можно игнорировать. Человеку, Настенька, который хочет служить в полиции, а тем более не где-нибудь, а непосредственно по уголовщине – ему понимать людскую психологию жизненно необходимо. Смекаешь?..
Отец говорит очень серьёзно, но вот его губы… его губы, как всегда, намекают на улыбку. Настя ответила не сразу.
– Я ещё не решила, чем именно хочу заняться. Может в следователи пойду, а может и в судмедэксперты… – Почувствовав, что больше не голодна, она отодвинула тарелку. – Я пока думаю.
– Ну, следователи и судмедэксперты – это, конечно, одного поля ягоды, но всё-таки сильно разные. – Роман взглянул дочери прямо в глаза и чем-то напомнил ей преподавателя в школе. – Следователи – это такие юристы с пистолетами, а судмедэксперты – это патологоанатомы, только с большими правами и обязанностями. И у обоих ответственность знаешь, какая? – Роман со значимостью помотал головой и звучно присвистнул. – Ой-йой-йой! Это дело, доченька, не для каждого…