Сад принцессы Сульдрун
Шрифт:
Мрачно молчавшая Глинет и Друн, задыхавшийся от бессильной ярости, продолжили путь. Сзади послышался пронзительный возглас: «Хей-хо!» – и бандит скрылся в кустах.
Через час дети прибыли в Лумарт. Они сразу направились к постоялому двору с вывеской, изображавшей синего гуся. Глинет спросила хозяина, не знает ли тот, где можно было бы найти Нуминанте-Воролова.
– Волею капризного бога судьбы Фортунатуса Нуминанте собственной персоной восседает у меня в пивной, поглощая эль из кубка, размерами не уступающего его
– Благодарю вас! – Глинет зашла в пивную с некоторой опаской. В других тавернах ей уже приходилось подвергаться всевозможным оскорблениям: пьяным поцелуям, фамильярным шлепкам по ягодицам, блудливым насмешкам и щипкам. За стойкой сидел человек среднего роста со строгим и трезвым лицом, никак не вязавшимся с неумеренными размерами чарки, из которой он прихлебывал эль.
Глинет приблизилась к нему, будучи уверена, что этот посетитель таверны не позволит себе вольностей:
– Господин Нуминанте?
– Что тебе, голубушка?
– Я хотела бы сообщить о преступлении.
– Говори! Мне полагается знать о преступлениях.
– На перекрестке мы встретили Нахабода, или Костлявого Хвата; он сидел у виселицы, чтобы снять с казненных одежду, когда они упадут. Мы с ним немного поговорили и пошли своей дорогой. Вскоре после этого из кустов на дорогу выскочил разбойник, отобравший у нас все имущество.
– Дорогая моя, вас ограбил не кто иной, как пресловутый Джентон-Головорез! – ответил Нуминанте. – Только на прошлой неделе я повесил шестерых его товарищей. А у виселицы он сидел, чтобы снять с трупов обувь, он коллекционирует сапоги и башмаки; одежда его нисколько не интересует.
– Но он нам рассказывал, что вы повесили плотника Тонкера, повара Боско, двух разбойников – Пиррикло и… забыла, как звали второго…
– Как бы они ни величались и чем бы они ни добывали себе пропитание перед тем, как стали промышлять разбоем, все они рыскали в окрестностях под предводительством Джентона, как стая одичавших псов. Джентон, однако, решил покинуть наши места – хотя, конечно же, он где-нибудь опять займется своим ремеслом. Когда-нибудь его я тоже вздерну. Но все в свое время – хорошего понемножку.
– Вы не могли бы послать кого-нибудь за ним в погоню? – спросил Друн. – Он отобрал у меня талисман и взял кошелек с нашими деньгами.
– Я мог бы снарядить отряд, – кивнул Нуминанте. – Но какой в этом толк? У Джентона логово за каждым углом. Сегодня я могу только накормить вас за счет королевской казны. Энрик! Подай детям сытный ужин – одного из этих жирных цыплят на вертеле, добрый кусок говядины, пару кусков пирога с почками и пару больших кружек сидра, чтобы все это запить.
– Сию минуту, господин Нуминанте!
– Еще один вопрос, сударь, – упорствовала Глинет. – Как вы можете видеть, Друн ослеп; его ослепили лесные феи. Нам советовали найти волшебника, который мог бы снять это заклятие. Не могли
Нуминанте проглотил добрую пинту эля. Задумчиво помолчав, он сказал:
– Я слышал о существовании волшебников, но никогда не имел с ними дела. Сам я в данном случае ничем не могу помочь, так как чародейством не занимаюсь. Только те, кто практикует колдовство, знают других таких же, как они.
– Джентон советовал нам посетить ярмарку в Фундуке и спросить местных жителей.
– Вполне возможно, что это разумный совет. Не думаю, чтобы Джентон рассчитывал снова вас ограбить. А пока что я прослежу за тем, чтобы Энрик вас хорошо накормил. Подкрепитесь и отдохните.
Уныло опустив плечи, Друн и Глинет последовали за трактирщиком к приготовленному столу. Хотя Энрик выставил лучшие блюда, дети потеряли аппетит. Несколько раз Глинет открывала рот, чтобы рассказать Друну, что его талисман разбился и что разбойник отобрал всего лишь камешек, вставленный в оправу, но так и не решилась в этом признаться.
Энрик показал им дорогу в Фундук:
– Ступайте вверх через холмы и вниз по долине примерно пятнадцать миль. Потом, за Скучным лесом, пройдите по Редколесью до Дальних холмов, а за ними спускайтесь вдоль Притворной реки – и придете в Фундук. Идти придется не меньше четырех дней. Насколько я понимаю, у вас нет денег?
– У нас остались две золотые кроны.
– Я разменяю вам одну крону на флорины и гроши – монета помельче не привлекает такого внимания.
Получив увесистый мешочек с восемью серебряными флоринами и двадцатью медными грошами, дети надежно спрятали последнюю золотую крону в поясе Друна и отправились по дороге в Фундук.
Через четыре дня, изголодавшись и едва волоча ноги, Друн и Глинет прибыли в Фундук. За все это время с ними не случилось ничего примечательного – за исключением одного вечернего происшествия неподалеку от деревни Мод. Приближаясь к этому селению, они услышали стоны, раздававшиеся из придорожной канавы. Подбежав, чтобы узнать, в чем дело, они обнаружили старого калеку – по-видимому, тот каким-то образом оступился на обочине и свалился в канаву.
Прилагая всевозможные усилия, Друн и Глинет вытащили старика на дорогу и помогли ему добраться до деревни.
– Спасибо, голубчики! – со вздохом сказал калека, опустившись на скамью. – Если уж умирать, то лучше здесь, чем в канаве.
– А почему обязательно умирать? – поинтересовалась Глинет. – Я встречала вполне живых людей в гораздо худшем состоянии, чем ваше.
– Так-то оно так, но эти люди, наверное, были окружены заботливыми родственниками или все еще могли работать. А у меня нет ни гроша за душой, и никто не возьмет меня на работу. Так что придется сдохнуть.
Глинет отвела Друна в сторону: