Сады Солнца

Макоули Пол

Мэси спросила у Пита, из чего состоят «спутники–пропеллеры».

— Большей частью из грязного льда.

— А углеродные соединения есть?

— Ну конечно, — прищурившись, ответил Пит. — Думаешь, из них и сделали фуллереновую пленку, а заодно и масс-движки?

— Да, наряду с многим прочим, — ответила Мэси, думая о чудесном маленьком поселении, обращающемся вокруг Нефеле.

Прошло двадцать минут. Полчаса. Кто–то вывел на экран видео с дрона, глядящего почти прямо вслед стае «пропеллеров». На нем летели обрывки теней и огромные облака ледяных частичек. Оранжевый диск Титана вышел из–за Сатурна, а спустя две минуты включились термоядерные реакторы

и масс-двигатели «призраков». Конечно же, они заметили астероиды и оценили, что те пересекут курс эскадры в опасной близости от кораблей непосредственно перед Титаном. «Призраки» уже не могли изменить курс, но если бы ускорились, то имели шанс проскочить перед «пропеллерами».

Все в зале молча стояли и наблюдали за тем, как эскадра выписывает дугу, утыкающуюся в Титан.

— Не успеют, — с угрюмым удовлетворением заметила Эбби Джонс.

Через тридцать секунд головной корабль столкнулся с зерном. В разлетающемся кольце раскаленного добела газа сверкнул лед. Взрыв пожрал половину массы одетого в лед корабля. Сияние разгорелось еще ярче, когда сдало поле, удерживающее плазму в камере реактора. Но новая звездочка быстро потускнела и начала обрушиваться внутрь себя, огибая Титан и направляясь прямо к Сатурну. Затем вспыхнул второй корабль, за ним — третий.

Над залом повисла тяжелая тишина. Последний корабль остался невредимым и шел к цели. Но он глубоко нырнул в дымчатую атмосферу Титана, и тяжело поврежденная в бою ледяная оболочка лопнула. Часть обломков описала яркие параболы в атмосфере, окутанные раскаленным паром, и врезалась в поверхность северного полушария, создав цепочку новых кратеров. Другие обломки прошли атмосферу без сильных повреждений и, словно куски распавшейся кометы, закувыркались в шлейфе газов к Сатурну, поспешили за остывающими облаками плазмы — всем, что осталось от трех кораблей.

Наконец напряжение спало. Все бросились обниматься, закричали. Мэси тискала Пита Бакалейникофф, незнакомцы обнимали ее. А затем она оказалась перед Рафаэлем, а тот привлек ее к себе и прошептал:

— Мне нужна помощь. Я могу рассчитывать на вас?

— Конечно.

— Хорошо. Я возвращаюсь домой. И очень бы хотел, чтобы вы отвезли меня.

— Прямо сейчас?

— Пожалуйста. Если мы не отправимся прямо сейчас, мы пропустим все веселье, — сказал Рафаэль.

Мэси улучила момент переговорить с Эбби Джонс, сказала, что должна лететь, спросила, хочет ли Эбби заглянуть на Нефеле — навестить сына и внуков, посмотреть на сделанное и узнать планы на будущее. Эбби сидела на мешке с бобами с планшетом на коленях, выглядела смертельно усталой — но спокойной, решительной и сосредоточенной. Она ответила, что полетит, как только сможет, но пока здесь и вообще в системе Сатурна слишком много неотложных дел.

— Надо поставить нормальное правительство, установить связь с другими городами, запустить корабли, — загибая пальцы, говорила Эбби. — Еще нужно помириться с правительством Камелота и вообще всеми, кто пытался спасти шкуры нейтральностью…

Мэси, сидящая по–турецки перед ней, загнула и пару своих пальцев:

— Управиться с «призраками», гарантировать, что европейцы и тихоокеанцы не отступятся от соглашения…

— …И убедить их отправится по домам, — добавила Эбби, — и найти способ начать переговоры с бразильцами в системе Юпитера. Люди Каллисто, Ганимеда и Европы тоже заслуживают свободы. Мы планировали, обсуждали и спорили, что делать, когда настанет этот день. Он настал, и всем нужно заниматься быстро и сразу. Мэси, береги себя. Спокойно возвращайся домой и

позаботься о том, чтобы мой сын не кинулся в какую–нибудь головоломную экспедицию. Позаботься о том, чтобы он дождался меня.

Уже миновала полночь, но никто в городе не спал. Люди сидели в открытых кафе, в парках, толпами и группками шатались по улицам, смеялись и пели, бродили рука об руку. Собравшиеся в парке встали кругом и били в барабаны, прыгали и скакали, словно обезумевшие балетные танцоры.

Над плоскими крышами старых жилых домов в черном небе вспыхивали фейерверки. Одетые в скафандры Мэси и Рафаэль поехали на трайке в индустриальную зону. Затем их подхватил один из роллигонов, перевозивших в город груды оружия и боеприпасов. Мэси прилетела на «Слоне» с Япета на Диону. Буксир был заправлен и обеспечен всем необходимым, в грузовой отсек поместили посадочный модуль. Мэси пристегнулась к противоперегрузочному креслу в рубке, запустила проверку системы и спросила Рафаэля, куда он хочет лететь.

— На орбиту вокруг Сатурна, приблизительно в ста семидесяти тысячах километров от него.

— Край кольца F?

— Скорее, немного за краем кольца. И я бы предпочел, если бы вы отклонились от плоскости экватора градусов на десять.

— И вы не собираетесь рассказывать мне зачем? — осведомилась Мэси.

— Думаю, достаточно сказать, что случится необыкновенное. Чудесное.

Мэси повозилась с ИИ навигатора, протестировала его, затем стартовала. Это был ее первый настоящий самостоятельный полет на «Слоне». Она пошла прямо вверх из мелкого гравитационного колодца Дионы, ускорилась в направлении Тетиса. После того как буксир обогнет ледяную луну, он окажется на правильном курсе и с нужной скоростью, чтобы выйти на орбиту в нужном месте и под углом, о каком говорил Рафаэль.

Мэси очень нервничала. ИИ вычислил параметры полета и вводил их в системы корабля, но она знала: если случится непредвиденное, выбрать лучший образ действия она не сможет. Так что, когда после короткого маневра при выходе на орбиту включился коммуникатор, сердце Мэси ушло в пятки. Похоже, с ней захотела поговорить одновременно вся система. Мэси отправила ворох посланий Рафаэлю, спросила, может ли он ответить хотя бы на часть их.

— Ответы уже есть, — казал Рафаэль. — Мэси, посмотри на кольца.

Широкие дуги колец остались под орбитой «Слона», изгибаясь, уходили в огромную черную тень Сатурна. А в ней загорались крошечные звезды, облако их, вытягивающееся в линию. Мэси проверила показания датчиков, направила спектрометр на звездочки. Несомненно, это луны–астероиды, толкаемые масс–двигателями, выходят из плоскости колец. И идут они — к Солнцу.

— Зерна, — определила Мэси.

— Именно так.

— А груз на них — это же компоненты для поселений–пузырей? Мы сами построили такой. Нашли его чертежи в Общей Библиотеке.

— Мы тоже — но мы существенно модифицировали его, — сообщил Рафаэль. — Когда астероиды достигнут предназначенных орбит, строительные роботы используют оставшуюся массу, чтобы выстроить поселения–пузыри. Внутри их другие роботы создадут сады из материала библиотеки ДНК и углеродного материала — тысячи садов, все разные, все обращающиеся сразу за «снеговой линией» в поясе астероидов.

— Для кого эти сады?

— Для всех, кто захочет жить там. Мэси, Шри — великий человек. Да, ее гений оторвал ее от других людей, но она — величайшая из гениев генетики всех времен. Она превзошла даже Авернус. Это ее последний дар человечеству. Теперь — время доставить меня домой. На Янус. У нас еще много работы там.