Сага листвы
Шрифт:
— Спасибо, хорошо, — промямлила девушка и, не решаясь поднять глаз, взяла Мидеса под руку.
— Я волновался, — шепнул ей некромант, усаживая в кресло, — ты вчера была такая бледненькая…
— Славно, — вклинился в разговор напряженный голос Абранавеля. — Просто замечательно, что это всего лишь ты, Хельга.
— Спасибо, — девушка с сомнением покосилась на алхимика и с трудом сдержала улыбку — по красивому лицу пришлого разлилось блаженное облегчение.
— У тебя еще всё впереди, — негромко фыркнул Торус и, потянувшись, ободряюще
— В общем, друзья мои, — громко ответил алхимик, глядя куда-то поверх головы некроманта, — подводя итог беседе, хочу сказать, что во всем важна золотая середина. И любая внутренняя красота должна подтверждаться красотой внешней и чистотой.
— И, в конечном счете, никакой ум не заменит хороший кусок мыла, — продолжил эйп Леденваль. — Мисс Блэкмунд, я прав? Мидес, не ешь меня взором, просто твоя невеста живое тому подтверждение — запах чистоты и влажных волос делают ее красоту еще пронзительнее.
Хельга, мгновенно позабыв о робости, вскинулась и возмущенно уставилась на хозяина замка: — Какие-то сомнительные у тебя комплименты.
Что значит «никакой ум»?
Торус рассмеялся.
— Тише, дорогая, — Салзар мягко прикоснулся к запястью девушки, — сегодня мы все немного не в себе. Наверное, это всё вчерашний мед.
И, словно подтверждая слова некроманта, в дверях гостиной нарисовалась огненноволосая княжна, облаченная в темно-зеленое бархатное платье. Она прислонилась к косяку и мечтательно протянула:
— С добрым утром, все. Мне снились волшебные сны…
— Какие же, котик? — ласково отозвался со своего места эйп Леденваль и заговорщицки подмигнул Салзару. Илар подавился кренделем и натужно закашлялся.
— Я сидела на поляне, залитой солнцем, — прикрыв глаза, гортанно ответила Сандра Талька, — помнишь, на таких часто собирались ученики в Вениссе? В руках у меня была лютня, а музыка… она просто лилась изнутри моего естества, обволакивала, текла полноводной рекой. А вокруг — толпа. Притихшая, зачарованная. Последний аккорд сорвался с моих пальцев, а потом я открыла глаза и увидела потрясенные лица. И ближе всех сидели Изначальные. И я узрела улыбки в их мудрых глазах, и еще…
— Котик, это просто комплексы, — небрежно бросил Торус и шумно отхлебнул из маленькой чашечки. — И вчерашний мед.
— Это просто что? — недоуменно прошептала Мидесу Хельга, но тот только пожал плечами, с беспокойством наблюдая за побледневшим алхимиком.
— Ты что же, — сварливо пробурчала менестрелька и возмущенно распахнула зеленющие глаза, — считаешь меня плохим музыкантом?
— Отнюдь, дорогая, — эйп Леденваль приглашающим жестом указал на кресло возле себя. — Просто, согласись, Изначальные — это как-то слишком.
— Пфе, — сказала Сандра Талька таким тоном, будто речь шла о совершеннейшей ерунде и, кокетливо поправив волосы, грациозно скользнула в комнату и заняла предложенное место.
Хельга
— А кто такие Изначальные? — поинтересовался Салзар, очевидно, удостоверившись, что разрыв сердца в ближайшее время Илару не грозит.
— Герои наших легенд, — отмахнулся Торус, — те, что пришли со Звезд. В общем, ничего интересного.
— Скажешь тоже, — возмутился некромант, — это для вас, может быть, обычно и привычно, а нам… правда, Хельга?
— Э… да, — глухо уронила девушка, которой, вообще-то, сейчас было наплевать и на легенды, и на всё элвилинское наследие. Ей просто хотелось, чтобы никто не заметил, насколько она расстроена.
— Это долгий разговор, — Торус пожал плечами. — И будь у нас другие обстоятельства, я бы непременно посвятил вас в особенности местного эпоса, однако…
Он картинно вздохнул и, поднявшись из кресла, подошел к окну. Откинул крышку резной шкатулки, стоявшей на подоконнике, и помахал скрученным в трубочку листом пергамента.
— Летавка с утра принесла, — пояснил он. — Мисс Блэкмунд лично.
А потом вернулся к столу и, поклонившись, передал свиток девушке.
Хельга удивленно развернула письмо, недоумевая, кто же из ее знакомых мог воспользоваться короедской почтой. Потом разозлилась, поняв, что восковая печать, удерживающая свиток, надломлена. А после забыла обо всем на свете, вчитываясь в написанные знакомым почерком строчки.
«Любезная дочь», — начиналось послание, и девушка прямо-таки почувствовала волны раздражения, исходящие от мелких бисерных букв.
«… мы с лордом Ричардом обязаны выразить глубокое негодование по поводу твоего безобразного поведения. Мало того, что ты уехала, не испросив родительского позволения, ты еще скомпрометировала себя и всю нашу семью в глазах приличного общества. Смею надеяться, что лорд Мидес понимает, в какое положение он тебя поставил, увезя из отчего дома без сопровождения старших? Твой отец собирался ехать следом и вызвать юношу на дуэль, и только участие леди эйп Леденваль спасло нас от возможных неприятностей…»
Хельга резко выдохнула сквозь зубы и смяла пергамент.
— Что такое? — Мидес нахмурился и положил ладонь на дрожащее запястье девушки.
— Маменька, — она непослушной рукой потерла висок. — В гневе.
— Как я вас понимаю, душечка, — Торус с сочувствием покивал и, откинувшись в кресле, с интересом уставился на Хельгу. — Вот так и позавидуешь Мидесу, которого родители отправили с глаз долой, из сердца вон.
— Я бы не назвал это особым везением, — сухо ответил некромант, — Хельга, чего она хочет?