Сага листвы
Шрифт:
— Мне нужен ты! — выпалила юная волшебница и тотчас смутилась.
— Котик, — элвилин вздохнул и, взяв руку девушки, поднес к губам, — я, конечно, польщен, но хочу дать тебе совет. Как друг. Не позволяй чувствам брать верх над разумом. Многие женщины попадались в эту старую, как мир, ловушку. Принимали мечты за истину, а после горько разочаровывались.
— Пусть даже так, — мисс Блэкмунд посмотрела в приглушенно светившиеся в темноте глаза пришлого. — Я не пожалею.
— Хельга, я никогда не женюсь, это против моей натуры.
— Тогда, — девушка с трудом сглотнула горячий комок в горле, — зачем нужно было меня завоевывать? Только не говори, что этого не делал!
— Ты мне нравишься, — элвилин улыбнулся и легко коснулся девичьей щечки, поправляя прядь волос. — И я тебя хочу. Но, котик, влечение — это далеко не любовь. И, потом… я ведь любовный маг. В этом моя суть. Но даже любовная магия — это тоже не любовь.
— Твои ароматы… Я давно заметила, что ты колдуешь меня. Подожди…
Она принюхалась и задумчиво повертела в пальцах вилку. — А вот сейчас же ты этого не делаешь?
— Нет, — элвилин пожал плечами.
— А мои чувства к тебе ничуть не изменились. Странно… жизнь моя летит под откос. Замужество отменяется. Родители наверняка теперь решат отправить опозоренную дочь в монастырь, а мне отчего-то хорошо и спокойно.
— Хельга! — возмущенно воскликнул Торус. — Вот с чего ты взяла, что я тебя не поддержу?! Если решишься стать моей постоянной любовницей, я найду способ устроить твою судьбу, и уж мы как-нибудь обойдемся без монастырских стен.
— Жа-алко… — протянула юная волшебница и честными глазами посмотрела на эйп Леденваля. — А я уж, было, размечталась, как ты на белом скакуне штурмуешь крепость. Благодарные монашки кидаются тебе на грудь, а ты, не замечая никого вокруг, протягиваешь ко мне длани…
Торус, поначалу с обалделым видом уставившись на девушку, громко расхохотался и, умыкнув у нее из-под носа кусок сыра, уточнил:
— Монашки будут красивые?
— Ах, ты, — Хельга замахнулась на пришлого вышитой салфеткой и тоже расхохоталась.
А после посерьезнела:
— Так что с родителями? Просто сбежим?
— Чтобы нас разыскивали? Вот еще. Сам с ними поговорю, а ты не забивай хорошенькую головку всякими ужасами. Я никогда не пойду по стопам своего папаши и не стану обижать свою женщину.
— А кто он? — поинтересовалась Хельга и, увидев помрачневшее лицо пришлого, подумала, что тот промолчит. Но Торус ответил:
— Князь. Старший князь Дальнолесья Одрин Мадре эйп Айленваль. Да, я бастард, — кивнул элвилин, заметив, как удивленно поднялись брови мисс Блэкмунд. — Леденваль — это от матери. Но, по большому счету, мне всё равно.
И угрюмо отвернулся к догоравшему камину.
Девушка почувствовала, как у нее перехватило дыхание; поднявшись, подошла к Торусу. Обняла.
— Вот только жалости
— А я не жалею, я погреться подошла, — соврала Хельга. — Очаг почти остыл.
— Так дров подкинь.
— Торус, — мисс Блэкмунд опустилась рядышком на скамью. — Что я могу для тебя сделать?
Он обхватил ее — сильно и отчаянно, до боли сдавив ребра. Уткнулся в плечо:
— Просто будь со мной…
— Я уже давно с тобой, глупый, — выдохнула юная волшебница. — И я люблю тебя. Люблю за двоих.
Элвилин поднял голову и коротко улыбнулся, заглянув в озаренное нежностью лицо девушки.
— Ты пахнешь чем-то горьким и одновременно приятным, — сообщила она удовлетворенно. — И это точно не магия.
— Рябиной? — эйп Леденваль иронично поднял бровь, а потом глубоко вздохнул и решительно отнес Хельгу в постель. К слову, девушка и не сопротивлялась.
Небосвод на горизонте прочеркнула извилистая молния, издалека донесся басовитый грозовой рык. Салзар, не открывая глаз, что-то промычал, а потом резко проснулся и уселся на постели, моргая и привыкая к темноте.
На соседней кровати кто-то сладко посапывал, и Мидес, привстав, потянул со спящего одеяло.
— Торус, который час?
— А? — донесся знакомый голос, и некроманта окатил тошнотворный кислый запах. Юноша скривился:
— Винтер… это ты…
— Дру-уг, — разулыбался толстячок. — А Лиззи где?
Он сел и тотчас застонал, ухватившись за виски:
— Мама дорогая… А ведь я до нее так и не дошел. Отправился, знаешь ли, пропустить кружечку для храбрости, а после…
Клаус тяжело вздохнул, снова вызвав тошноту у соседа, и задумчиво добавил:
— Но цветы послал… кажется.
— Может, это и к лучшему, что не дошел, — некромант поднялся и босиком прошлепал к разбитому окну. Холодный влажный воздух метнулся навстречу, прогоняя остатки сна. Небо заволокли тучи, и было непонятно, как высоко взошли Танцовщицы.
— Ты Торуса не видел? — Салзар обернулся к соседу.
— Это короеда, что ли? — Винтер брезгливо фыркнул. — Нет, и ничуть не жалею. Слушай, Мидес…
Толстяк завозился в кровати, плотнее кутаясь в одеяло.
— Я вот чего не пойму. Почто ты знаешься с этим ушастым? Мало того, что это дурной тон, так сейчас это просто опасно. Слышал, что в трактирах говорят?
Салзар пожал плечами и, сотворив магический шарик света, полез под кровать, искать сапоги.
— Короеды — исчадия самой Мглы, присланные в Дарингу, чтобы смущать доблестных ордалиан. А под конец низвергнуть истинную веру в Судию, принесть забвение нашим канонам и… еще чего-то. Я забыл.
— Ты больше слушай, о чем в кабаках треплют. — Мидес рассмеялся. — Глядишь, такой мудрости да благости наберешься, что живым к Судие отправишься.
Винтер мрачно поглядел на соседа и, что-то недовольно буркнув под нос, отвернулся к стенке.