Сага о Хельги
Шрифт:
Эдла продожила:
– Благодарна я тебе, за то, что ты отпустил нас в городе. Боги прогневались бы, коли не вознаградила бы я тебя за доброту, потому мы здесь. Но судьбе угодно, чтобы ты еще получил пятнадцать золотых монет из Сёркланда.
Хельги помотал головой:
– Ты снова говоришь загадками...
– Моему народу нужен другой союзник вместо ярла Сигвальди. Саксы захватили наши земли, но мой народ восстал, еще когда я сосала грудь матери. Мы выгнали саксов, но с тех пор ждем, когда они придут снова. Если я стану женой конунга Олафа, мой народ будет жить, не опасаясь набегов с моря. У нас хватает врагов
Хельги рассмеялся:
– Ты станешь женой конунга Олафа!? После того что случилось вчера, когда ты унизила его на глазах его людей?
– Ты еще слишком молод, Хельги Скальд, и не знаешь, что такие люди, как ваш конунг, ценят только то, что видят в руках у других. Олаф показал себя достойным вождем, он наградил своего лучшего воина. Если этот воин не смог воспользоваться подарком, то это вина воина.
Хельги снова помотал головой:
– Ты думаешь, я смогу прийти обратно и сказать, что ты мне не досталась?
Эдла выскользнула из его объятий и сказала:
– Так будет лучше для тебя, Хельги. Эту историю будут рассказывать на всех пирах, когда вы вернетесь из похода. Будешь ты рад, если об этом узнает Ингрид? К тому же конунг затаит на тебя злобу, а ссориться с еще одним правителем, помимо Олафа сына Трюггви, совсем не мудро. – Она надела рубаху и продолжила: – Так что свяжи мне руки своим поясом и приведи обратно к Олафу. Требуй платы золотом, теперь он поверит, что это боги снова привели меня к нему. Над тобой будут смеяться в лагере, но чего другого ждать от колдуньи?
Когда Хельги оделся, она подошла к нему, поцеловала и протянула руки, чтобы он их сбвязал своим поясом. Так они и вернулись к кораблям.
Потом, когда кто-то из команды начинал насмехаться над Хельги, тот просто отвечал, что за пятнадцать золотых монет он найдет кого-нибудь попокладистее, и смех умолкал. Но Кетиль один раз услышал вису, которую Хельги говорил себе под нос:
Слаще поэзии меда ласки прекрасной колдуньи…
Судьба ли Торбранда сыну забыть о том полнолунье?
Кетиль похлопал его по плечу и сказал:
– Виса хороша, но я бы забыл ее навсегда, Хельги сын Торбранда. Не стоит, чтобы о тебе говорили, что ты такой близкий родственник конунга свеев.
Два дня они пировали, потом целый день шел торг, когда торговцы с Готланда и Боргундархольма, прослышав об их стоянке, припыли выкупить у них рабов. А на четвертый день, поделив серебро, все снова погрузились на корабли и направили носы на северо-восток. Гудбранд сказал, что теперь держат они путь в земли эстов и ливов. Серебра там не сыщешь, но хороших рабов добыть можно.
Сага о том, как Хельги сын Торбранда разлюбил баранину
Шли они вдали от берегов, полагаясь на умение кормщиков, и непогоды никто не ждал в это время года. Слабый ветер дул с юга, так что работать веслами не приходилось, потому все на кораблях были в хорошем настроении и слышались песни. Так продолжалось два дня. Но, видно, на этом их удача закончилась, потому что на утро третьего дня задул северный ветер и началась буря.
Весь день и всю ночь викингам пришлось по очереди вычерпывать воду из трюма да грести без передышки, чтобы не дать кораблю развернуться бортом к волнам. А кормило держали по трое,
Так прошли день и ночь, и только к следующему утру ветер ослабел. К полудню волны стали ниже, и из-за облаков выглянуло солнце. Ветер переменился и теперь дул с северо-запада. Рагнар приказал поднять парус, и воины смогли отпустить весла, снять мокрую одежду и повесить ее сушиться. А самые предусмотрительные достали сухие рубахи из просмоленных мешков, в которых хранили свои пожитки.
Хельги, когда гребля прекратилась, начал мерзнуть, но, сняв мокрую одежду, подставил спину солнцу и быстро согрелся. От непрерывной работы веслом ныли у него руки и ноги. И в этом он был не одинок. Усталые воины ложились на скамьи и засыпали, не чувствуя холодных брызг, долетавших из-за борта.
Гудбранд посовещался с Рагнаром и велел держать на восток – так они быстрее достигнут земли и смогут развести огонь и дать отдых команде. К вечеру боги показали им свою милость, и на востоке показалась темная полоса, которая затем превратилась в песчаные дюны с невысокими соснами, стоящими поодаль. Рагнар сказал, что это, должно быть, земли пруссов или жмуди, так как их сильно снесло на юг. Хотя сказать наверняка невозможно, пока не увидишь какие-нибудь знакомые приметы. Все здешние земли с моря одинаковы. Гудбранд сказал, что им без разницы, где пристать, хотя лучше было бы найти какую-нибудь деревню, чтобы порадовать усталых воинов свежим мясом. А затем они поплывут на север вдоль берега и где-то там, должно быть, встретят ярла и остальные корабли.
Хельги спросил у Рагнара, каким образом Гудбранд знает, где находится ярл. На это Рагнар ответил, что ярл велел им идти в земли эстов, и какая-то буря не может ничего изменить. Потому и все корабли, куда бы их не отнесло, придут туда.
– Нас сносило к югу быстрее, чем остальных, видно, нас обделили добычей. Наши борта торчали над водой выше, чем у других, и ветер бил нас сильнее, – сказал он.
– Серебро не весит столько, сколько рабы и бочки с медом, – подтвердил Асгрим Сакс. – Когда идешь в поход, лучше иметь высокий борт, чтобы сподручнее было лезть на вражеский корабль. Груженым лучше возвращаться домой.
– Самыми низкими были борта корабля конунга Олафа, а еще недавно он возвышался над нами, как башня того городка, где мы набрали несколько потертых монет, – добавил Аслак. – Видать, у конунга на борту много обжор, что он так беспокоится о запасах.
Гудбранд прикрикнул на них, чтобы не лезли в дела конунга, но Рагнар тихо добавил:
– Грустно жить во времена, когда конунги запоминаются подвигами не в битвах, а на пирах.
Но Гудбранд уже приказывал Кетилю, Хельги, Аслаку и молодому Арни собираться на берег: