Сага о Копье: Омнибус. Том I

Уэйс Маргарет

Флинт просто взорвался и вскочил на ноги:

— Да я вообще не могу найти причины, чтобы путаться с горными гномами!» — он зло взглянул в лицо каждому из присутствующих. — Вы что уже все забыли о Великой Измене? Или вы уже забыли о Битве за Гномьи Врата, в которой наш отец Регар отдал свою жизнь за то, чтобы вернуть гномам холмов их место в Торбардине, принадлежащее им по праву! У горных гномов, которые украли его! Ты забыл об этом, Тибальт?!

Тибальт самоуверенно выпрямился:

— Я не забыл, но не я принимаю законы.

Я поклялся их защищать! По этим самым законам, мне должно быть все равно, кого я бросаю в тюрьму, будь то горный или холмовый гном!

Флинт нахмурился и повернулся к Бернарду:

— Ну, а ты что скажешь?

Его младший брат сжался под тяжелым взглядом.

— Я ведь всего лишь плотник… — он неловко дернул себя за бороду, боясь смотреть на своего брата и сражаясь с какими-то внутренними мыслями. — Нельзя забыть того, чего ты никогда не знал, Флинт! — наконец выпалил он. — Я не слышал историй от Отца, как ты, Флинт! К тому же, все это было целых триста лет назад! — похоже, что Бернарду полегчало, когда он сказал это. Выражение лица Флинта немного смягчилось.

Фиделия не стала дожидаться, пока ее брат доберется до нее:

— Честно говоря, я за все то, что принесет нам больше барышей, — сказала она, разглаживая руками кожаный фартук, сделанный из материала, который сильно отличался от жесткой ткани, которую привыкла носить ее мать. — Мне нравится думать, что мы получаем от Торбардина назад хоть какую-то плату за долгие годы прозябания.

Флинт устало утер лицо. Очевидно было, что он совершенно не знал своей семьи. Он взглянул на своего ближайшего родственника:

— А ты что думаешь, Руберик? Хоть ты, как вижу, не очень-то уважаешь дерро.

Похоже, что Руберик долго обдумывал продолжение дискуссии:

— Отнюдь. И я также не забыл о Великой Измене, Флинт. И я бы ни за что не принял условий того договора, если бы меня спросили, но меня то не спрашивали! Совет при поддержке большинства горожан решил принять это решение, — он перешел на свой обыденный сердитый тон. — но теперь, когда они уже здесь, я не против немного на них заработать, просто чтобы хоть как-то это оправдать. Я не жаден, как большинство в этом городишке. — добавил он в свою защиту.

Флинт вновь устало потер лицо.

— Эти фургоны. — он решил слегка сменить тему разговора. — Что в них? И куда они направляются?

И вновь подал голос Тибальт:

— Голова Холден говорит, что в них необработанное железо. Иногда товары: плуга, наковальни, ну, и все такое. Они преодолевают где-то двадцать миль от Торбардина до восхода солнца, проводят здесь день или же просто спят, потом, ночью, направляются к пристани у Нового Моря. Обычно через два дня они возвращаются в Хиллоу и едут назад в Торбардин.

Флинт взял с камина свою трубку, разжег ее и глубоко затянулся, разглядывая своих братьев сквозь дым.

— А никто не знает, зачем они везут столько фермерских орудий? — подозрительно

спросил он.

Его братья недоуменно переглянулись.

— А зачем нам знать, почему они прутся к Новому Морю?! — выкрикнул Тибальт. — Дерро платят нам сталью — ценнейшим товаром на всем Кринне. И за что? За то, что мы предоставляем им свободный проход через Перевал и продаем им товары по слегка завышенной цене.

— Это же практически даровые деньги! — добавил Бернард.

Но, вместо того, чтобы утихомирить Флинта, такие реплики только раздражали его:

— Ничто в этом мире не дается бесплатно. — прорычал он, и Руберик, замолчав, нахмурил лоб.

Комнату наполнила странная тишина, забрав с собой последние проблески празднества. Один за другим, члены семейства Огненных Горнов начали уходить. Руберик, наконец, удалился в свои личные апартаменты, и в главной комнате с Флинтом осталась лишь Бертина.

Наконец, Флинт встал и направился к деревянной лавке, которую ранее занимал Руберик, чтобы одновременно сесть ближе к Бертине и освободить любимое место Айлмара.

— Мне жаль, что я не смог вернуться раньше, Берти. — Флинт неуклюже выдавливал слова. Даже с животом, полным эля, он не мог решиться рассказать ей о переполняющем чувстве вины. Но он ощутил, что она все поняла.

— Нам достаточно того, что ты сейчас дома. — она похлопала его по большой ладони. — Именно это и нужно было сейчас семье.

Ладони Флинта сжались в кулаки:

— Но, может, я бы смог ему чем-то помочь… сделать что-то…

Бертина уверенно схватила руку своего деверя и затрясла головой.

— Мы отправились туда, как только услышали, Руби и я. — ее глаза смотрели куда-то вдаль. — Ты не должен себя винить.

Неожиданно входная дверь распахнулась, ударившись о каменную стену.

— Неужели «Дядюшка Флинт» решил побеспокоиться о своей родне? — из двери саркастично прорычал новый голосок. Флинт узнал его еще до того, как поднял взгляд: Базальт. Их глаза встретились. Базальт больше не был тем пятидесятилетним юнцом. У него уже была настоящая борода, немного темнее, чем рыжие волосы, а под глазами цвета зеленого моря преобладали веснушки. Как для гнома, Базальт был велик ростом, но не одно это делало его высокомерным.

— Базальт! — вскрикнула Бертина, вспрыгнув на ноги — ее лицо впервые за вечер озарила счастливая улыбка. — Здесь Флинт! Твой дядя Флинт вернулся домой! — Флинт тоже встал, тепло улыбаясь племяннику.

— Я знаю, — что-то в голосе Базальта омрачало комнату. — Я услышал об этом пару часов назад у Молдуна.

Зеленые глаза Базальта холодно остановились на Флинте. Бертина смущенно прокашлялась. Даже сам Флинт сжался под этим взглядом. Хотя он, наверное, и не знал, как поступить иначе, ведь он подвел своего мальчика, он отсутствовал, когда умер Айлмар. Хотя и зная, что следовало, он никак не мог укорить племянника за грубость.