Сага о погасшем солнце
Шрифт:
Так прошло ещё два дня, а на третий Сэйд проснулся уже не от голода, а от того, что почувствовал прикосновение чьей-то руки к щеке.
Сэйд вздрогнул, не сразу сообразив, где находится, и кто может его трогать. А потом услышал негромкое:
— Тшшш…
Открыв глаза, Сэйд увидел, что Ариана, всё ещё перемотанная тугой повязкой, сидит над ним и едва заметно улыбается. В глазах её светился мягкий незнакомый свет.
— Привет… — пробормотал Сэйд.
Ариана не шевельнулась, и Сэйд позволил себе маленькую шалость — поймал руку, гладившую его по щеке, и поднёс пальцы наследницы
Улыбка Арианы стала чуточку шире.
— Я принесла пирожки, — свободной рукой она приподняла над землёй корзинку. — И думаю, мне пора начинать тренироваться вместе с тобой.
В первый день ничего особенно хорошего у неё из тренировок не получилось, потому что резкие движения отзывались болью в груди. Но магические атаки не создавали дискомфорта, а поскольку Сэйд всё равно отказывался от спарринга, они довольно быстро приноровились в паре сражаться с призраками, которые жили в кристаллах Сайпфера. Для двоих, из которых одна занималась с самого детства, они оказались слишком лёгкими противниками и вскоре пришлось идти к Сайпферу за новыми.
Так продолжалось изо дня в день. Ночевал Сэйд в башне Арианы, которая теперь оказалась без прислуги — разозлившись на Йена, Ариана велела ему не показываться на глаза, и тот пока что не появлялся, хотя Сэйд и видел, что Йен частенько наблюдает за башней из-за угла. Нариана время от времени наведывалась к наследнице, пытаясь задобрить подарками, но по большей части попросту не заставала её дома — тренировались они с утра до ночи, так что вечером засыпали, не успев даже поговорить.
Тренировки заставляли Сэйда чувствовать себя непривычно, забывать о том, что разделяет их с Арианой. Напротив, независимо от статуса, ему всё более казалось, что в бою они становятся единым существом. И то, что Ариана и чёрные скалы, и небо, с которого светило усталое жёлтое солнце, всё чаще приходили ему во снах, ничуть его не удивляло — потому что целый день он не расставался с госпожой ни на секунду. Не удивляло и Ариану, что она всё чаще видит во сне Сэйда. А однажды, просыпаясь, на грани сна и яви, она даже помнила, что ночью называла его странным, но болезненно родным именем — Эрредер. Впрочем, стоило Ариане открыть глаза и увидеть рядом настоящего Сэйда, она тут же об этом забыла.
Обедали они на пустыре, и эти недолгие полчаса составляли всё время для разговоров. Однажды в такой перерыв Ариана сказала:
— До Испытания осталось меньше недели. Боишься?
Сама она слегка нервничала, хоть и давно готовилась к тому, что ей предстояло.
Сэйд качнул головой.
— Жалею, — вдруг сказал он.
Ариана в удивлении приподняла бровь. Едва заметная улыбка показалась у Сэйда на губах.
— Мне так и не довелось побыть твоим постельным рабом.
Брови Арианы поползли ещё дальше вверх.
— А ты бы хотел? — тоже начиная улыбаться, спросила она.
— Если не сейчас, то когда ещё?
Ариана хмыкнула. Сэйд был прав. Хоть подготовка и требовала огромных усилий, она знала, что после Испытания станет ещё тяжелей. Нужно будет собирать дружину, а затем выходить в поход, и что ждёт их за стенами города, не знает вовсе никто.
Ариана потянулась к Сэйду и коснулась его губ
— Сегодня, когда вернёмся в башню, будешь ждать меня на коленях, как постельный раб, — прошептала Ариана ему в губы. — Понял меня?
— Да, госпожа… — знакомая хитрая улыбка заиграла у Сэйда на губах.
Ариане нравилось смотреть на обнажённое тело Сэйда, на его разведённые в стороны колени, на затвердевший член — в кольце или без кольца. Нравилось ощущение власти, понимание того, что Сэйд целиком и полностью находится в её руках.
Подойдя к рабу, она обошла его и, замерев за спиной, провела ладонями по его плечам. Ариане особенно нравилось касаться его спины, чувствовать, как она вздрагивает под её пальцами, хоть она и знала, что никогда не причинит этому человеку боль.
Опустив руки Сэйду на грудь, она надавила, заставляя его запрокинуть голову и облокотиться о свой живот. Обжигающие чёрные глаза смотрели на неё точно так, как в первую ночь.
Ариана наклонилась и поймала губы Сэйда своими. Её ладони спустились ниже, оглаживая обнажённые грудь и живот. Близость Сэйда заставляла кровь бежать по венам быстрей. И теперь Ариана уже догадывалась, чего хотела — но всё ещё боялась признаться себе в этом и потому молчала.
Разорвав поцелуй, она прошлась пальцами по беззащитному горлу Сэйда и тот едва слышно застонал.
Ариана оттолкнула его, заставляя наклониться. Руки наследницы перехватили руки раба, свели за спиной и на запястье лёг шёлковый пояс церемониального одеяния.
— Не надо… — внезапно выдохнул Сэйд.
Ариана замерла.
— Ты сам этого хотел.
— Не связывай, пожалуйста… Терпеть не могу это чувство…
Ариана помешкала мгновение. Наклонилась к Сэйду и запечатлела на его шее ещё один осторожный поцелуй.
— Хорошо, — выдохнула она возле самого уха невольника. — Тогда сделаешь всё сам. Обслужи меня. Покажи, что ты умеешь, раб.
По мочке Сэйда скользнули острые зубы, обжигающая боль вспыхнула и растворилась в удовольствии. Ариана отодвинулась и шагнула к кровати.
16
Ариана как всегда вышла из купальни в одном только белом полотенце, завёрнутом вокруг груди. Сэйд наблюдал, как та удаляется от него, садится на край кровати и, пристально глядя в глаза невольнику, ждёт.
Не поднимаясь с колен — это и не требовалось, чтобы сделать те несколько шагов, что их разделяли — Сэйд приблизился к ней и замер между разведённых коленей наследницы. Положил на них руки и, не отрывая взгляда от бледно-голубых глаз, медленно повёл ладони вверх.
Выжидающий огонь в глазах Арианы разгорелся ярче. Она закусила губу, наслаждаясь каждым мгновением этого ожидания и этой близости.
Руки Сэйда наконец легли ей на бёдра. Невольник наклонился и запечатлел на колене госпожи первый поцелуй. Ариана вздрогнула, когда её прошила волна внезапного наслаждения — но Сэйд уже выпрямился. Когда он стоял на коленях так, с расправленной спиной, его лицо находилось почти на уровне лица Арианы, а губы — мучительно близко от губ. Сэйд наклонился ещё чуть-чуть, прошёлся по ним дыханием, но так и не поцеловал.