Сага о йорге
Шрифт:
Шли долго. По тропе вышли на полоску равнины, зажатой с одной стороны обрывистым берегом, а с другой - нагромождением скал, образующих стену - террасу. Дальше склон расширялся и выравнивался, образуя вересковые луга. Под нависшими скалами угадывались кое-какие хозяйственные постройки. В одном из таких гротов, как оказалось, была устроена кузница и мастерская; здесь пожилой раб заклепал им троим на шеях медные кольца - тармы. После этого новоявленных рабынь привели в другую пещеру, где, по-видимому, содержали животных, и сдали на руки высоченной и крепкой старухе с таким лицом, словно оно было выстругано топором из твердого дерева.
–
– Я плевать хотела на вас всех, и на ваш хлев, на ваш этот мерзкий остров! Ненавижу вас всех! Можете меня убить прямо сейчас, нацепить мне десять колец на шею, но рабыней я не буду!!
Познаний языка келгов, полученных от Греты, хватило, чтобы добавить грязное ругательство. Две другие пленницы, которых вместе с Маргой привели в гард, испугано дрожали, поглядывая на внушительный облик Коровьей королевы.
Вигдис какое-то время молча смотрела на Маргу, скользя взглядом по всклокоченной и давно не чесаной гриве, по запачканному лицу, которое, казалось, все состоит из питаемых ненавистью черных огненных глаз, по разорванной и грязной одежде. Пошевелив раздраженно щекой, не меняя строгого выражения на каменном лице, Вигдис отвернулась.
И хотя старуха на нее сейчас не смотрела, Марга почувствовала, как на нее смотрят по-другому, словно кто-то брезгливо и настороженно рассматривает, ощупывает, разбирает по частям - изнутри. Как будто ее, глупо попавшую в западню молодую волчицу - израненную, обессиленную и ошалевшую в плену бросили перед глыбищей - огромной, матерой, неизмеримо более сильной медведицей. Зверюга сейчас принюхивается, неспешно решает - как именно ее сожрать: оглушить ли ударом лапы, откусить ли голову, или распороть брюхо...
Марга хотела ударить, огрызнуться, укусить в ответ - и ничего не получалось. Наоборот, она чувствовала, что на ее силу словно кто-то наступил, положил тяжеленный камень. И этот камень - вот эта грозная великанша.
Пока Вигдис думала и решала, сбоку к Маргарез сейчас подошла другая обитательница гарда - молодая и крепкая женщина. Внезапно замахнувшись не по-женски широко, гардянка заехала Марге кулаком в нос. С другого боку приблизилась еще одна, схватила за волосы, за кольцо на шее, пригибая к земле. Кто-то ударил в бок - кажется, ногой, и еще раз, и еще - в голову...
– Не бейте в живот!
– закричала Марга, оказавшись на земле, в грязи.
– Не в живот... Прошу, пощадите! У меня будет ребенок.
Услышав такое, Сама и Керлин смягчились. Посадили на сено, утерли кровь. Вопросительно уставились на Вигдис - что с ней делать дальше?
Вигдис, внимательно и сосредоточенно рассматривая Маргу, произнесла:
– Мы все здесь - принцессы. Но жить-то надо... Ты - черная снаружи и такая же черная внутри. Но ты - сильная. У тебя своя судьба и ты не вечно будешь находиться в гарде. Тебе выпадает посидеть и на королевском троне. Но пока, раз ты черная, будешь при коптильне - чистить сажу и носить дрова. Тебе все покажут и расскажут. Береги дитя.
– Дай ей настойки брира, - вдогонку сказала Вигдис одной из женщин.
– Видишь, черноволосая животом мается.
Выпив снадобья Коровьей королевы, съев потом хорошую порцию ячменной каши, Марга скоро оклемалась и пришла в себя. Было
"На королевском троне, говоришь?" - в который раз попробовала на вкус сказанное старой ведьмой Марга. И улыбнулась сквозь слезы: радостно, хищно и зло.
Потекли, потянулись один за другим дни - в тяжком труде, и ночи - выкроить бы короткое время для сна. И для мечты: вот скоро родится сын... В том, что у нее родится сын Марга была отчего-то уверенна.
Когда в гард явилась Брета, Марга сразу вспомнила освободившего ее у столба воина - уплывший без нее корабль, и эту лупаглазую гумкраппе, на которую одноглазый полубог ее променял. И сразу откуда-то из глубины, из груди подползло к горлу, словно змея, злорадство. "Не только мне ковыряться в саже и в грязи. Гляди, и это белобрысое рыбоедское пугало сюда приползло". Марга смотрела, как Брете промывают раны и исподтишка улыбалась. "Что, тварь, помог тебе твой Мертвый бог? Ты умрешь, а я буду жить, и вырвусь, обязательно вырвусь с этого проклятого острова. Недаром старая колдунья сказала, что я буду сидеть на троне. Вот и посмотрим."
Марга не слышала, о чем бормотала Вигдис, пророчествуя судьбу Белой. Несколько дней ждала, предвкушала, что белобрысая заболеет от укусов скапингов, так же, как заболел Герман, и умрет, так же, как умер старый раб. Но время шло, а Брета не болела - наоборот, ее раны зажили необычайно скоро. Прошел месяц, и второй - Белая округлилась лицом, повеселела и вообще, видимо, чувствовала себя в гарде превосходно. Маргарез подчас казалось, что Вигдис и остальные обитатели гарда как-то по-особенному относятся к белобрысой, не заставляют ее ничего делать через силу, жалеют и даже заботятся. Еще через пару месяцев живот у Бреты оказался раза в два большим чем у нее. Бывшая баронесса бесилась и копила злобу.
Южанка пробовала мысленно направить на белобрысую самые черные и страшные проклятия - так, как учила ее когда-то Парсена. Но ничего не получалось. Как только внутри у Марги складывался темный сгусток, змеиный клубок, предназначенный, чтобы ударить соперницу, в сознании непроизвольно появлялось грозная фигура Вигдис, и словно наступала ногой на все годиянское чародейство, давя его, как мерзкого червя. Ничего не получалось.
Белая, в свою очередь, не особо помнила о черноволосой южанке, и как-то совсем её не замечала. Посмотрела тогда, когда впервые попала на ферму, узнала тоже. А потом, наверное, и забыла о ее существовании.
Соперница сама напомнила о себе. Обманувшись в своих ожиданиях того, что Брета заболеет и умрет от укусов скапов, не доверяя больше никакому годиянскому колдовству, Марга приняла решение действовать своими силами, не дожидаясь милости случая и обстоятельств, и найти возможность отомстить. Как-то подловила Брету у загона, когда та медленно и неторопливо несла полную бадью простокваши для поросят. Остановилась поперек дороги. Загородила собой проход.
– Ты, чучело безмозглое, - без всяких предисловий заявила Марга.
– Гумкраппе, грязь, воронье дерьмо. И родится у тебя такой же урод, как и ты, потому что от свиньи рождаются только свиньи.