Сага об исландцах

Тордарсон Стурла

170. О свадьбе на Мошкарном Болоте.

Вот подходит время свадьбы. Стурла и Хравн приезжают с запада с семью десятками людей. Они тщательно отбирали народ для поездки. С ними прибыли священник Снорри с Подножия Горы, Вигфус сын Гуннстейна, Торлейв Краснодолец и много иных добрых мужей. Об их поездке нечего рассказывать, пока они вечером в пятницу, последний день лета, не прибывают в Нагорный Фьорд. Хравн, и девять человек с ним, заночевали на Тальниковом Болоте: Арнор сын Эйрика был тогда дома. Стурла остановился на ночлег на Дымном Пригорке. С ним вместе была его жена Хельга, а также Ингибьёрг, дочь Стурлы, и всего пятнадцать человек.

В субботу утром к Тальниковому Болоту подъехал Асгрим сын Торстейна с двумя спутниками. Он пошел беседовать с Хравном и открыл ему замысел своего брата Эйольва и Храни: они собрались

напасть на Гицура и его сыновей вскоре после свадьбы и убить Гицура вместе с его сыновьями либо сжечь их в доме, если не удастся одолеть их оружием. Асгрим просил Хравна, чтобы тот напал на них с оружием изнутри, а они будут жечь их снаружи.

Хравн отвечал, что не сделает этого, и посоветовал оставить эту неразумную затею, но сказал, что выдавать их не желает. На этом они расстались.

Асгрим ускакал на север навстречу Эйольву.

Гицур пригласил на пир многих бондов из Нагорного Фьорда, а также живших к северу от него, в Островном Фьорде. Гицур приглашал Паля с Усадьбы [921] и Бродди с Капища, но ни один из них не приехал. С севера подъехали Торвард с Грязного Двора и Гудмунд из Вороньего Ущелья [922] , а также отец с сыном с Большой Ограды — Торвард и его сын Эрнольв. Были и многие другие бонды из Северной Четверти. С юга приехали Ислейв сын Гицура и его брат Кетильбьёрн — он прибыл самым первым, Сам сын Магнуса, Амунди, и всего десять человек. Званых гостей Гицура было намного больше сотни, и среди них лучшие бонды со всех близлежащих округ.

921

Паль с Усадьбы — это Паль сын Кольбейна, брат Бранда (см. прим. 773).

922

Воронье Ущелье — богатый хутор в Островном Фьорде, в прошлом усадьба Халля сына Клеппьярна (ум. 1213) и его вдовы. Бонд Гудмунд, вероятно, был их родичем. Хутор Воронье Ущелье в XIII в. был центром письменности: «Сага о Торгильсе Заячья Губа» в гл. 55 сообщает, что Торгильс в ночь перед своим убийством читал там сагу о Св. Фоме Беккете, список которой уже был на хуторе.

Вот субботним вечером люди съезжаются к Мошкарному Болоту на свадьбу. Людей там разместили так, что Гицур сидел посередине восточной длинной скамьи. Рядом с Гицуром, ближе к помосту, сидел Хравн, далее за ним разместились его спутники и товарищи. По другую сторону от Гицура на той же скамье сидел жених — его сын Халль, потом — Ислейв, потом Торир Кочка сын Арнтора [923] , потом — Сам, потом — Торвард с Грязного Двора с Жителями Островного Фьорда. Посередине западной скамьи сидел Стурла, ближе всего к нему со стороны помоста сидел священник Снорри [924] , а за ним — Вигфус сын Гуннстейна. Почетные места были устроены у обоих концов длинных скамей. Посреди помещения поставили церковные лавки; на них сидели по обе стороны от длинных скамей. Кетильбьёрн, сын Гицура, сидел на одной из них, совсем рядом с помостом, а возле него сидели сыновья Бранда сына Кольбейна — Кальв и Торгейр; лавка эта стояла с того краю, где располагался сам Гицур.

923

Торир Кочка сын Арнтора — норвежский купец и зять Гицура. Родичи и званые гости Гицура сидят в строго определенном порядке: вначале жених и старший сын (Халль), за ним его младший брат Ислейв, за ним — Торир Кочка, зять Гицура, за ним родич Гицура, Сам сын Магнуса. За ними посажен виднейший из бондов Островного Фьорда — Торвард с Грязного Двора.

924

Священник Снорри с Перевала сидит непосредственно за Стурлой по двум причинам: он знатнейший из свояков Стурлы и старейший из его гостей. Место за Снорри занимает годи Вигфус сын Гуннстейна.

И после того, как людей распределили по местам, первым делом были воздвигнуты факелы. Затем встал Гицур и заговорил. Он говорит так:

— Да пребудет с нами Бог, ныне и всегда. Здесь собрался самый отборный народ из тех людей, которые сейчас в стране. Большинству здесь собравшихся известно о ходе распрей,

которые ранее случились между людьми в этой стране, и которые нас прямо затрагивают. И вот, распри эти, к счастью, заканчиваются по-хорошему, благодаря всем тем добрым людям, которые здесь собрались — бонду Стурле и Хравну сыну Одда. Хочу пожелать теперь, чтобы наши мировые, по милости божьей, держались крепко. Я надеюсь, что на этом сборище (samkunda), мы прочно закрепим наш союз благодаря той женитьбе, которая уже на подходе (er til er hugat). Но все же, ради безопасности я хочу объявить перемирие между всеми собравшимися, чтобы каждый был благодушен со всеми остальными, кто пришел сюда, как в речах, так и в поступках.

Затем Гицур произнес слова примирения и после этого еще продолжал говорить складно и красноречиво, и хорошо закончил свою речь.

После этого во всех помещениях подняли столешницы и зажгли свет. Покои (stofa) были длиной в двадцать шесть локтей и двенадцать локтей шириной. Спальные места на помосте (setit) были устроены в шесть рядов.

А после того, как люди какое-то время просидели за едой, в покои вошли стольники [925] , по восемь человек у каждой скамьи — все они шли, держа питейные рога. Предводительствовал ими Торлейв Лепет. Четверо человек подливало женщинам. Вечером сразу же стали пить без передышки, пили и хмельной мед, и брагу (mungat). То было лучшее угощение из всех, что давали в то время в Исландии. У Людей Ястребиной Долины и Людей из Одди искусство устраивать самые лучшие пиры было в крови.

925

То, что разносящие питье друзья Гицура названы стольниками, подчеркивает, что хозяин подражает придворным обычаям при норвежском дворе. Титул стольника конунга носили старшие дружинники, в том числе, сам Гицур в молодости.

На следующий день пир был еще в самом разгаре. Ислейв сын Гицура пересел тогда к Хравну и сел рядом с ним с внутренней стороны скамьи. Они пили из одного серебряного сосуда и неизменно поминали друг друга, когда один пил за здоровье другого.

А когда пир пошел на убыль, люди стали уезжать, и Гицур преподнес многим хорошие подарки. Хравну он подарил отличную племенную кобылу, которую ранее подарили ему Люди с Большой Ограды — Торвард с Эрнольвом.

Позже, в понедельник, Хравн уехал прочь и на прощание произнес слова предостережения Гицуру, прося того хорошенько остерегаться.

— Да, милый Хравн? — говорит Гицур, — ты, что ли, знаешь, откуда мне грозит опасность?

— Не знаю я, — говорит Хравн, — откуда приходят дурь или хмель.

Днем, еще до того, как Хравн уехал, на Мошкарное Болото приходил Ари сын Ингимунда, и Халль выходил с серебряным сосудом ему навстречу и привечал его как нельзя лучше. Ари с Хравном долго беседовали, и Ари вновь сообщает Хравну их замысел, что они явятся навестить Гицура и попытаются умертвить его вместе с сыновьями, раз все они собрались в одном месте.

Все они вместе — Гицур, Хравн, Ари и Халль, сын Гицура, — продолжали беседовать в каморке. Гицур хотел залучить к себе Эйольва и обратился к Ари:

— Приходите, милый Ари, проведать меня, и мы заключим между собой добрую мировую и закрепим ее.

— Не сомневайся, Гицур, — говорит тот, — что мы еще явимся проведать тебя, и нам с моим родичем Кольбейном Усом незачем оставаться с Эйольвом, коли мы не явимся тебя проведать.

Гицур ничего не заподозрил в этой речи, а ведь Ари, можно сказать, предупреждал его каждым своим словом.

Вот Хравн вечером отъезжает прочь и держит путь к Пригоркам. Перед тем, как уехать, Хравн говорит Саму, что враг долго ждать себя не заставит — есть у него, мол, такое предчувствие.

Стурла уехал со своей свитой еще днем, и они с Гицуром попрощались очень ласково.

Двое человек осталось при Ингибьёрг дочери Стурлы: Торбьёрн Нос сын Торда, ее дядя по матери [926] , и Сварт сын Торира.

Торлейв Лепет уехал во вторник, вместе с Поповским Йоаном и несколькими людьми: они направлялись в верховья к Междуречью, чтобы ехать оттуда на юг по пустоши.

926

Торбьёрн Нос сын Торда постоянно сопровождал своего шурина Стурлу Тордарсона в поездках: он позже сражался бок о бок с ним в Битве на Поперечной Реке в 1255 г.