Сага об исландцах

Тордарсон Стурла

Гицур действительно вышел к церкви, как и предполагал Эрн, ибо ему стало так холодно, что он больше не мог сидеть в сосуде. А когда Гицур пришел в церковь, с него стащили одежды, и женщина по имени Халльфрид и прозванию Хуторская Кобылка согрела его на своих ляжках — позже она была домочадцем хутора на Тальниковом Болоте у Кальва сына Бранда. Ему быстро стало тепло. Он сильно охрип от дыма и холода. Гицур быстро взбодрился; он держался на редкость мужественно и достойно после тех испытаний и горя, которые ему выпали. Халль, его сын, умер, когда наполовину рассвело. Сожжение на Мошкарном Болоте произошло, когда со времени Сожжения Энунда [1197 г.] минуло шестьдесят шесть зим, а со времени Сожжения Торвальда [1228 г.] — двадцать пять зим.

Весть об этих событиях распространилась быстро, и все мудрые люди сочли это одним из ужаснейших поступков, когда-либо совершенных в Исландии, да простит его Бог тем, кто его совершил, в своей великой милости и кротости [937] .

Гицур отъехал утром и поднялся в Междуречья с небольшим числом народа. Сделал

он это, дабы упредить своих недругов, на случай, если удастся застичь кого-то из них врасплох. Затем он вернулся на Мошкарное Болото вместе с несколькими бондами из Междуречий. К нему с множеством народа прибыл Паль сын Кольбейна с Усадьбы. На щите пронесли тогда Ислейва сына Гицура: от него ничего не осталось, кроме туловища, зажаренного в броне. Затем нашлись также груди Гроа, и их тоже принесли Гицуру на щите.

937

Короткое отступление о сожжении в гл. 174 — последняя глосса Стурлы в саге, где он выражает сильные чувства по отношению к происходящему от своего имени.

Тут Гицур молвил:

— Родич Паль, — говорит он, — взгляни: здесь ты можешь видеть теперь моего сына Ислейва и мою жену Гроа.

И Паль увидел, что когда Гицур отвернулся в сторону, слезы градом хлынули из его глаз.

На Мошкарном Болоте сгорело большое богатство, принадлежавшее людям, которые там оказались. Ведь многие привезли на хутор свои драгоценности — дорогие перины и прочие ценные вещи, и все это сгорело дотла. Но больше всего имущества потерял Гицур, — и, самое главное, хутор на Мошкарном Болоте, равного которому по изобилию во всем Нагорном Фьорде не было, если не считать епископской усадьбы на Пригорках [938] . Все постройки там были богато украшены резьбой, вся передняя часть горницы, вплоть до покоев, обита досками, и вся горница с покоями завешена пологами. Там сгорели и многие сокровища, принадлежавшие Ингибьёрг дочери Стурлы.

938

В XX в. археологи раскопали хутор на Мошкарном Болоте: раскопки подтвердили масштабы пожарища и большие размеры хутора.

Ингибьёрг после пожара пригласила к себе ее родственница Халльдора, дочь Снорри сына Барда; она жила тогда на хуторе в Одди. Ингибьёрг отправилась туда вместе со своими спутниками. Она была очень изнурена, еще ребенок годами.

175. Объявлено перемирие на всю зиму.

[1253 г.] Теперь следует рассказать о поджигателях, что они отъезжают позавтракать на Капищный Двор. Там жил тогда Эйнар Гривастый.

Далее они двинулись к Пригоркам, и исповедались в грехах епископу Хейнреку. Тот хорошо их принял — трапезничали они в его покоях, отдельно от прочих людей, а на ночь легли в общих покоях (almannastofa) [939] . Там был и Хравн сын Одда с девятью спутниками; он съехал с усадьбы вместе с поджигателями [940] .

На усадьбе епископа они узнали, что Гицур жив. Многим из них это казалось невероятным, но от такой вести притихли все. Хравн сын Одда сказал, что здесь таится гибель многих из них, и просил поджигателей хорошенько остерегаться [941] .

939

Отпуская грехи поджигателям и размещая их в общих покоях епископской усадьбы, епископ Хейнрек идет на вопиющий шаг: он не только покрывает убийц, но и защищает их от преследования.

940

Тем самым, Хравн признается в соучастии в заговоре.

941

Слова Хравна о том, что выживший Гицур принесет смерть многим из поджигателей, понятны без комментариев. Но в контексте древнеисландской истории и литературы они имеют дополнительное звучание: сожжение 1253 г. на Мошкарном Болоте перекликается с сожжением семьи Ньяля в начале XI в., см. «Сагу о Ньяле». В «Саге о Ньяле» аналогичную фразу произносит Флоси, глава поджигателей, а относится она к спасшемуся из огня Кари, зятю Ньяля. И Кари, и Гицур преуспели в личной мести поджигателям, поэтому аналогия между ними напрашивается: не исключено, что на нее намекают Хравн и рассказчик саги. С другой стороны, «Сага о Ньяле» была записана позже «Саги об Исландцах», поэтому многие комментаторы полагают, что столь значительное событие как Сожжение на Мошкарном Болоте, не могло не повлиять на описание близкой ситуации XI в.

Все они двинулись оттуда на север, к Подмаренничным Полям, хутору Эйольва, и сели там, выставив крепкую стражу.

В это время на земли, принадлежавшие усадьбе на Подмаренничных Полях, выбросился большой синий кит, и Эйольв забрал себе почти всего кита.

Гицур стягивает теперь народ к себе. Набрать большое ополчение для него труда не составило. Многие призывали Гицура немедля скакать к усадьбе вслед за поджигателями. Гицур отвечал так, что даже если ему не суждено отомстить за свое горе иначе, он все равно ни за что не нападет на усадьбу, принадлежащую епископу. Затем Гицур спустился к Холму Валухов и сел там с тремя большими сотнями народу. Хуторские запасы кончаются, и забивают весь скот: жила на этом хуторе Кольфинна дочь Торстейна, сестра Эйольва. Гицур послал гонцов на юг через пустошь к своим друзьям, чтобы они выезжали к нему навстречу.

Тогда с юга прибыли Андреас сын Сэмунда и его сын Торд; у них было тридцать человек. Из округи самого Гицура прибыло шестьдесят человек: в отряде были самые лучшие люди, включая Паля сына Торстейна с Китового Мыса [942] . Все они прибывают в Нагорный Фьорд. Тогда Гицур распоряжается набрать в округе новых ополченцев, и к нему приходят люди из Длинной Долины. И когда ополчение собралось вместе, насчитали пять больших сотен. Среди них были лучшие бонды в округе — Паль и Бродди, и Асбьёрн сын Иллуги [943] — он жил тогда в Древесном Заливе.

942

Паль сын Торстейна с Китового Склона — брат упомянутого выше Торда, бонд из юго-западной Исландии.

943

Асбьёрн сын Иллуги — видный бонд из Нагорного Фьорда, его хутор назывался Древесный Залив. Сражался на стороне Кольбейна Младшего в 1244–1246 гг. в битвах в Разливе и на Ястребином Мысу; в первой из этих битв правил своим кораблем. Убит вместе с Торгильсом Заячья Губа в 1258 г.

Они поскакали на север через Пустошь Воловьей Долины, и Гицур со своим отрядом заехал на Яр. Там был порублен весь хуторской скот и разграблено все, что попалось под руку. Йон был довольно зажиточным бондом, и прежде всего имел в изобилии, но когда они оттуда уехали, хутор стал бедным и нищенским. Оттуда Гицур с отрядом направился к Подмаренничным Полям. Тогда поджигатели вместе с Хравном бежали с хутора, сели на корабль и отплыли к Кустарниковому Острову. Гицур со своим отрядом обосновался на Подмаренничных Полях. Они разграбили там все, что не было внесено в церковь, и забили весь скот, про который было доподлинно известно, что он принадлежит Эйольву. Паль сын Торстейна и люди, которые прибыли с ним, в грабеже не участвовали, и питались на свой кошт: поэтому Эйольв позже не вменял иски Палю. Один поджигатель — Хельги Квадратный Глаз был застигнут поблизости на побережье и убит к югу от хутора на Подмаренничных Полях. Убил его Поповский Йоан. Несколько людей Гицура проехались вместе по Островному Фьорду до Шипового Залива и разграбили тамошний хутор. Гицур просидел на Подмаренничных Полях около недели.

Затем аббат Эйольв с Андреасом сыном Сэмунда и другими добрыми людьми выступают с посредничеством. Встреча происходит на побережье, перед Отмелью Хьяльти. Поджигатели и люди Хравна были на кораблях, стоявших напротив Отмели, и переговаривались оттуда. За поджигателей говорил, в основном, Хравн. Эйольв сказал, что вот теперь люди охотно помирятся с Гицуром, после того, как ему тоже пришлось испытать горечь утраты, и предложил отдать на суд конунга Хакона все тяжбы без разбора.

Но вместо этого, дабы не умножать бед, согласились на такую мировую, что между ними всеми на зиму объявляется перемирие. Эйольв не имел права оставаться на своем хуторе и подходить к нему ближе Двора Греньяда — он должен был жить там у Финнбьёрна; Храни должен был отбыть на Плоский Остров. Хравн должен быть перебраться на восток к Перевалу, к своему шурину Андреасу [944] . Кольбейн Ус должен был жить у Торварда сына Торарина на хуторе Капище в Оружейном Фьорде, на востоке.

944

Сага называет Хравна и Андреаса сына Сэмунда шурьями (magar), но какие именно браки связывали их семьи, неизвестно.

Затем Гицур со своим отрядом повернул назад к Нагорному Фьорду. После этого Жители Южной Четверти отбыли на юг. Хравн тоже уехал на юг с Андреасом; Ари сын Ингимунда был при Хравне. Эйольв с девятью спутниками отбыл на Двор Греньяда, Асгрим сын Торстейна и Эйрик сын Бранда — и ряд других с ними отбыли к Вечевым Пескам. Прочие люди разъехались по своим хуторам и насиженным местам (heimila).

Гицур принял от Арни сына Бьярни со Стейнунн дочерью Эйрика хутор на Кряже [945] на Мысе Цапель и сел там на зиму с множеством народу. Бонды из округи пособили ему с хуторскими запасами.

945

Ранее владельцем этого хутора был бонд Бьёрн с Кряжа, сторонник Сигхвата (ср. гл. 98, 138).

Зимой, вплоть до йоля, все было спокойно. Зима в тот год была столь крепкой, что подобной ей люди на своем веку не помнили.

После сожжения Гицур сказал эту вису:

№ 79

Боль свежа — в пожаре Хлин кольца скончалась, Трех сынов утрату В сердце не сотру я. Рад не будет брашна Гунн сыча добытчик, Коль не взыщет мести: Счастья несть иначе [946] .

946

Виса № 79. Гицур сын Торвальда/Стурла. Дротткветт. Хлин кольца = ЖЕНЩИНА — Гроа, жена Гицура. Добытчик брашна сыча Гунн = МУЖ — Гицур.