Сакалиба
Шрифт:
заговор от злых духов [537, с. 27-29]г|. Точку зрения Малин-гудиса поддержал в
вышедшей совсем недавно работе В.Зайбт, заявив, что <нет никаких оснований думать о
возможном протоболгарс-ком происхождении Небула, который, несомненно, был одним из
славянских племенных вождей> [591, с. 128]". Далее, и Феофан, и Ники-фор считают
Небула славянским, а не протоболгарским вождем, и вообще довольно последовательно
отделяют славян от болгар во всем повествовании.
болгар как можно дальше, а затем воюет исключительно со славянами, которых берет в
плен и делает бойцами перешедшего впоследствии на сторону арабов отряда. Заметим, что оба автора довольно хорошо информированы о болгарах. Михаил Сирийский вообще
ни словом не упоминает о болгарах, говоря только о славянах. Поэтому гипотеза об
участии болгар в походе Юстиниана представляется недостаточно аргументированной, и
дальнейший анализ будет основываться на том, что в Малую Азию переселили славян.
Другой вопрос, встающий перед нами, - можно ли хотя бы приблизительно подсчитать
численность ушедших к арабам славян? Задача эта непроста, если учесть, что источники
дают взаимоисключающие цифры - двадцать тысяч у Феофана и Никифора, семь тысяч у
Михаила Сирийского. Специалисты обычно предпочитают либо одну, либо другую из этих
версий23. Примирить крайности попытался МТребнер, выдвинувший довольно
оригинальную гипотезу. По его мнению, с самого начала славянских бойцов не могло быть
тридцать тысяч, так как такой отряд составлял бы непропорционально большую часть
византийской армии (всей, а не только того войска, с которым Юстиниан пошел в поход); отсюда она, по-видимому, представляет собой оценку численности всех переселенных
славян, включая оставшихся во время похода в колонии мужчин, а также женщин и детей.
Численность же отряда, участвовавшего в походе, составляла семь тысяч человек [467, с.
42-43].
Идея Гребнера имеет как достоинства, так и недостатки. Мне кажется вполне вероятным, что тридцать тысяч человек - общая численность всего войска Юстиниана, а не
славянского отряда. С одной стороны, император вряд ли двинулся бы в поход с
маленьким отрядом, часть которого к тому же составляли легковооруженные славянские
пешие бойцы, с другой - предлагать очень большие цифры тоже вряд ли стоит. Общая
численность византийских войск того времени нам неизвестна, однако при Юстиниане I, по данным источников, империя располагала ста пятьюдесятью тысячами воинов [1, с.
187]. Армия Юстиниана II была, видимо, меньшей по численности: территория империи
сократилась, население поредело, некоторые местности совершенно обезлюдели. В этих
условиях
для Византии военной катастрофой, чем мусульмане и болгары неминуемо
воспользовались бы, начав новое наступление. Но ничего подобного мы не видим.
Следовательно, войско Юстиниана II должно было быть достаточно сильным, чтобы
император решился выступить с ним в поход, и в то же время составлять не слишком
большую часть от византийской армии той эпохи. Думается, что цифра тридцать тысяч
лучше других удовлетворяет этим условиям.
Обратимся теперь к цифре семь тысяч человек. Гребнер полагает, что это - численность
всего славянского отряда. Но по Михаилу Сирийскому, семь тысяч было славян-
перебежчиков. Между тем Феофан и Никифор сообщают, что из тридцати тысяч славян на
сторону арабов перешло двадцать тысяч, то есть две трети всего отряда.
Предположение, что к арабам ушли не все славяне, кажется достаточно правдоподобным.
Контингент славян был весьма неоднороден. Юстиниан, очевидно, перемещал в Опсикион
целые поселения.славян (склавинии), причем отношение их вождей и народа к империи
было неодинаковым: одни признали ее власть по договору, другие были покорены силой.
Далее, .согласно византийским хронистам, византийцы первоначально одерживали верх, и
лишь затем подкуп Небула привел к уходу славян: Конечно, трудно не согласиться с Г.Г.
Литав-риным, полагавшим, что одним подкупом Небула объяснить переход славян на
сторону мусульман нельзя, и причину случившегося следует, видимо, искать в их
недовольстве условиями жизни в Малой Азии [368, с. 41]. Вместе с тем, представлять дело
как взрыв недовольства вряд ли стоит: такое случается при поражении, когда этому
способствует низкий боевой дух войска, но не при победе. Массовый уход славян кажется, скорее, инициативой подкупленного Небула за которым пошли другие недовольные
Юстинианом славянские вожди. Но далеко не обязательно, чтобы Небул, ставший,
заметим, командиром славян совсем недавно,' в начале похода, смог привлечь на свою
сторону всех вождей славян. Отсюда вывод, что за ним пошли не все славяне, кажется
вполне оправданным.
Если совместить показания источников с гипотезой Гребнера, то к арабам ушли не семь
тысяч славян, а две трети от их числа, то есть около четырех с половиной тысяч человек.
Но реально ли такое предположение? Переход славян на сторону арабов, как мы узнаем из
источников, внес перелом в ход сражения, после чего византийское войско было