Сальватор
Шрифт:
– Да, – ответил тот. – Дело только за рыбкой.
Жан Торо протянул руку и взял с кровати брошенные туда веревки.
В одно мгновение руки Лоредана оказались за спиной и были связаны.
По четкости действий Жана Торо было видно, что тот принял решение и готов был неукоснительно исполнить задуманное.
– Господа, – сказал Лоредан. – Теперь речь уже не идет о том, чтобы дать мне сбежать. Речь идет о том, чтобы сохранить мне жизнь…
– Молчать! – сказал Жан Торо.
– Я обещаю вам сто
Закончить фразу граф не успел по той простой причине, что во рту его снова оказался все тот же носовой платок.
– Сто тысяч франков, – простонал Туссен, – сто тысяч франков…
– Да откуда он возьмет эти сто тысяч франков? – сказал Жан Торо, пожимая плечами.
Не имея возможности ничего сказать, пленник стал знаками показывать, что надо было поискать их в карманах его одежды.
Жан Торо протянул руку и двумя пальцами вынул из кармана господина де Вальженеза бумажник, битком набитый деньгами.
Приставив господина де Вальженеза к стене подобно тому, как в кабинете естественной истории приставляют к стене мумию, он вернулся к лампе и открыл бумажник.
Туссен наблюдал за всем через плечо своего приятеля.
Жан Торо насчитал двадцать банкнот.
Сердце Туссена готово было выпрыгнуть из груди.
– А это – настоящие ли банкноты, Туссен? – спросил плотник. – Ну-ка, прочти, ты ведь читать умеешь!
– Думаю, что это – самые что ни на есть настоящие банкноты! – сказал Туссен. – Я видел, как именно такие приносили менялам. Каждая из них – по пять тысяч франков.
– Двадцать раз по пять, или, точнее, пять раз по двадцать это будет… О! Все ровно, что и говорить!
– Значит, – сказал Туссен, – мы оставим его в живых и возьмем себе эти сто тысяч франков?
– Нет, сделаем как раз наоборот, – сказал Жан Торо, – мы вернем ему эти сто тысяч франков и утопим его.
– Так мы его все-таки утопим? – спросил Туссен.
– Да, – ответил Жан Торо.
– А ты уверен, что с нами не случится никакого несчастья? – вполголоса спросил угольщик.
– Это нас спасет, – сказал Бартелеми, засовывая бумажник в карман графа и застегивая его редингот. – Ну кто сможет подумать, что два таких оборванца, как мы, смогли бы утопить человека, оставив в его карманах сто тысяч франков?
– Тогда, – со вздохом произнес Туссен, – мне ясно одно.
– Что же?
– Бедными мы с тобой родились, дружище Жан, бедными и помрем.
– Аминь! – сказал Жан Торо, взваливая на плечи графа. – Открой дверь, Туссен!
Туссен открыл, но тут же вскрикнул и отступил на два шага назад.
На пороге двери стоял какой-то человек.
Человек вошел в хижину.
– А, – сказал Жан Торо, – это мсье Сальватор. Черт возьми! Как он не вовремя!
Глава XLII
В которой
Сальватор спокойно посмотрел на двух, или скорее на трех обитателей хижины.
– Что здесь происходит? – спросил он.
– Ничего особенного, – сказал Жан Торо. – Просто я с вашего позволения пойду утоплю этого господина.
– Да, мы пойдем его топить, – подтвердил Туссен.
– Что же вас толкает на такую крайность? – изумленно спросил Сальватор.
– Он сначала попытался нас напоить…
– Затем подкупить.
– И что же дальше?
– А затем стал нас пугать.
– Пугать Жана Торо?.. Про Туссена Лувертюра я не говорю, но Жана Торо…
– Как видите! – сказал плотник. – Дайте же нам пройти, и через полчаса с ним будет покончено…
– Да чем же это он хотел тебя напугать, мой милый?
– Тем, что выдаст вас полиции, мсье Сальватор. Что велит вас арестовать и отправит на эшафот! И тогда я ему сказал: «Я вас раньше этого отправлю в Сену, рыб кормить!»… Пожалуйста, мсье Сальватор, посторонитесь.
– Развяжи этого человека, Жан.
– Что? Развязать его?!
– Да.
– Да вы разве не слышали, что я только что сказал?
– Слышал.
– Я снова говорю вам, что он заявит на вас в полицию, добьется вашего ареста и отправит вас на гильотину…
– Да. А я тебе сказал в ответ: «Развяжи этого человека, Жан». И добавлю еще: дай нам переговорить с глазу на глаз.
– Мсье Сальватор! – умоляюще сказал Жан Торо.
– Успокойся, дружок, – продолжал молодой человек. – Господин граф Лоредан де Вальженез ничего не сможет мне сделать. А вот я, напротив…
– Вы – напротив?..
– Да, я могу сделать с ним все, что угодно. Я тебе в последний раз говорю: развяжи этого человека и дай нам возможность спокойно побеседовать.
– Ну, – сказал Жан Торо, – если вы на этом настаиваете…
И вопросительно посмотрел на Сальватора.
– Настаиваю! – повторил молодой человек.
– Тогда я подчиняюсь, – сдался Жан Торо.
И, развязав графу руки и вынув из его рта кляп, он вышел со своим приятелем Туссеном, предупредив Сальватора, а скорее всего господина де Вальженеза, что он будет за дверью и придет на помощь по первому зову.
Сальватор проследил за приятелями взглядом. Когда дверь за ними закрылась, он сказал графу де Вальженезу:
– Соблаговолите присесть, кузен. Поскольку я боюсь, что мы очень многое должны сказать друг другу и стоять вы устанете.
Лоредан бросил на Сальватора короткий взгляд.
– А! – произнес тот, приподнимая ладонью свои тонкие шелковистые черные волосы и открывая лоб, такой чистый и безмятежный, словно бы он сидел перед своим лучшим другом. – Посмотрите же на меня, Лоредан: это я и есть!