Самая черная птица
Шрифт:
Поэтесса снова сошлась со своим мужем. Теперь
Очутившись на пристани, По отправился прямиком к миссис Осгуд, упал на колени и стал умолять остаться с ним.
— Я люблю вас, — сказал поэт, — и вы должны любить меня.
Фанни не знала, как отвечать на эти просьбы после того, как их самые сокровенные чувства были выставлены на всеобщее обозрение.
В это мгновение нянька принесла в комнату младенца, прервав тяжелый разговор. Отец вскочил на ноги и взглянул на малышку. Фэй была совсем крохотной и безутешно плакала…
Поэтесса пожаловалась: никто не знает, что за недуг мучит малышку. Девочку кормят, но пища как будто не насыщает ее и бедняжка не прибавляет в весе. Доктора разводят руками. Ах, видеть страдания дочери — самое тягостное наказание для женщины!
Через неделю По вернулся домой; уже в Фордхеме он узнал, что ребенок умер. Писатель вышел на улицу и стал ходить туда-сюда по крыльцу. Шагая от одного края маленькой балюстрады до другого, в накинутой на плечи шинели, он думал о смерти малышки. В мыслях что-то зарождалось: трактат, способный дать направление человеческим исканиям, совершить революцию в мире физической и метафизической науки. Бедняге казалось, что он способен открыть тайны бытия и небытия, разгадать секрет вечности.
Эдгар изголодался по женскому обществу. Заставить себя прийти на похороны маленькой Фанни-Фэй он не смог. И снова отправился к Ольге Хейс.
— Я совершенно уверен, — пожаловался поэт девушке, — что рожден для страдания, и от этого жизнь мою переполняет горечь, — а потом добавил, что презирает невеж и терпеть не может пустую светскую болтовню.
В присутствии отца он сказал Ольге, в точности повторив слова, которые Хейс уже слышал в изложении миссис Мэри Дженкинс, что у нее самые прекрасные волосы.
— Именно о таких всегда грезили поэты, — произнес По, слабо улыбаясь. — Я от них без ума.
Ему снова ответили отказом.
По был унижен. Промучившись еще несколько недель, он решил, что снова должен попытать счастья с миссис Осгуд, и опять отправился в Олбани.
Когда писатель переступил порог дома Фанни и заговорил о любви, она вовсе не была удивлена. Поэтесса заявила, что ждала его, так как знакомая прорицательница предсказала приход мужчины в черном. Парочка обнялась, вновь переживая случившееся, женщина оплакала их умершего ребенка. С тоской вспомнила об их первой встрече в «Астор-хаусе». Влюбленные сидели на тропинке у дома, возле садовой ограды, под кустом жимолости, залитые лунным светом. Миссис Осгуд сказала, что сочинила для него стихотворение, и по памяти прочла:
Древний, мрачный Ворон, странник С берегов, где ночь царит, ВВ тот вечер По предложил Фанни выйти за него замуж, хотя и признал при этом, что чувства его находятся в смятении, так как все еще свежа рана от утраты Вирджинии.
Женщина уверила поэта, что это не имеет для нее значения; кроме того, ведь она была по-прежнему замужем за мистером Осгудом.
— Я поговорю с вашим мужем. — Писатель встал, сжимая ее руки в своих.
— Нет-нет, — запротестовала Фрэнсис. — Я сама с ним поговорю. — И заплакала.
Эдгар вернулся в Фордхем счастливый и сообщил Мадди, что вскоре будет жить в их маленьком домике с молодой женой.
Миссис Клемм встревожило это неожиданное и безумное признание; она просто пала духом при мысли о том, что новая жена Эдди будет теперь вести вместе с ними жалкое существование, к которому вряд ли привыкла. Жизнь, которая свела в могилу ее собственную дочь.
По попытался рассеять опасения тетушки. Он пообещал ей, что Фанни не доставит никаких хлопот.
— Миссис Осгуд слишком сильно любит меня, — возразил он Мадди.
Та сдалась. Сменив тактику, она попросила своего зятя как можно скорее предупредить невесту об обстоятельствах их жизни; объяснить ей, что значит постоянно испытывать нужду в самом необходимом.
Поэт посмеялся над опасениями миссис Клемм, поцеловал ее в щеку, сказав, что у него есть план, как добиться успеха. Мадди восприняла эту речь весьма холодно.
По покинул Фордхем на поезде, но поехал не прямо в Олбани, а сначала отправился в Хартфорд, штат Коннектикут, на новую фабрику Сэмюэла Кольта.
Полковник счел, что их совместное предприятие с Илаем Уитни-младшим не приносит дохода, и довольно внезапно забрал свою долю из бизнеса.
Еще до того, как был выполнен второй государственный заказ, Кольт разорвал это партнерство и перевез свою часть фабрики, в том числе новое оборудование, в Хартфорд. Именно сюда и пришел По.
Поэту не пришлось ждать, его сразу же проводили в кабинет полковника, представлявший собой сочетание дорогих пород дерева Центральной Америки и индийских ковров.
— По! — воскликнул Сэмюэл Кольт, увидев гостя и вскочив на ноги. — Господи, друг мой! После всего того, что я слышал и читал в прессе, вот уж не думал, что снова увижу вас живым.
— Со мной все в порядке, — произнес писатель и добавил вошедшую у него в привычку поговорку: — Хорошо. Отлично. Мистер Кольт, пожалуйста, уделите мне некоторое время.