Самая яркая звезда на небе
Шрифт:
— Шучу, Гермиона! — он одарил её столь редкой улыбкой. — У нас у каждого могут быть секреты, замажь отметину, и мы это никогда больше не станем обсуждать!
— Спасибо… — плечи Гермионы опустились от облегчения, но какая-то её часть гадала, какие секреты хранил Аластор Муди. Она не собиралась вынюхивать, учитывая, что он дал ей ускользнуть.
— Я пойду в Большой зал, а оттуда по территории, будет здорово, если ты сможешь взять на себя остальной зaмок.
Ей потребовалось какое-то время, чтобы понять, о чём он говорит, а потом она вспомнила о смене
— Это займёт весь день, — ворчал Аластор. — Думаю, увидимся позже на встрече «Клуба слизней», — и на этом Аластор развернулся на пятке и отправился прочь по коридору.
Гермиона смотрела ему вслед с раскрытым ртом. Она забыла о встрече «Клуба слизней». Учитывая постоянные напоминания Слагхорна, поразительно, что это вылетело у неё из головы! Но, опять же, сегодня её отвлекли.
Предвкушение встречи с Риддлом вечером наполнило её одновременно и волнением, и ужасом.
Она вздохнула и провела руками по лицу. Всё, что ей было нужно, — вести себя, будто ничего не произошло. Оставаться беспечной, спокойной и собранной. Ей не нужно сидеть с ним, она может сесть с Аластором или Барнабасом. Барнабасу ловко удавалось завладеть её вниманием. Может, это поможет ей от всего отвлечься.
От этого поцелуя. От этого ужасающего, дразнящего, постыдного поцелуя…
Её мысли вернулись к словам Риддла. Неужели Барнабас Куфф правда так о ней думал? В такой сексуально агрессивной и собственнической манере?
Подразумевал ли Риддл Барнабаса или себя самого?
Она простонала, понимая, что отправится прямиком в кроличью нору с таким ходом мыслей. Всё будет в порядке! У неё не было причин ввязываться в беседу с Риддлом или даже здороваться с ним. Она не будет думать о том, как его глаза горели от вожделения. Об эротичных вещах, которые он ей говорил.
Её щёки вспыхнули, и она вновь ударила себя по шее. Как она позволила оставить на себе такой синяк?!
Гермиона попыталась сосредоточиться. Ей нужно передать всем новый пароль. Было уже почти три часа, а вечеринка Слагхорна начинается в шесть. По крайней мере это не формальный вечер, но весной он проводит званый ужин для всех прошлых и нынешних членов «Клуба слизней».
Во-первых, ей нужно замазать чёртов синяк… и переодеться. Её трусики, скорее всего, испорчены.
Она повернулась к портрету сэра Кэдогана, склонившего голову перед своим покосившимся крестом и наполовину съеденными цветами.
— Э-э, сэр Кэдоган, — в память.
Он подавил всхлип и распахнул ей проход.
***
— Гермиона! Где ты была? — Гасси подпрыгнула, когда Гермиона зашла в больничное крыло.
Вся команда Гриффиндора по квиддичу стояла вокруг кровати, одетые в мантии для игры. Некоторые из них держали свои мётлы. Глиннис Гриффитс игралась со снитчем, который всё ещё сжимала в руке.
— Аластор рассказал мне об Арчи. О, кстати, теперь пароль в башню Гриффиндора — «в память», не могли бы вы, пожалуйста, передать другим.
— Что! — встала Минерва. — Сэр Кэдоган не может просто так менять пароль посреди дня! — она была в ярости.
— Он хотел почтить память
— Малфой, — скривилась Гасси.
— Он ударил Арчи своей битой загонщика достаточно, чтобы тот упал с метлы. К счастью, он был всего лишь в двадцати футах{?}[ок. 6 м] над землёй, а то могло бы быть гораздо хуже, — сказала Минерва. Арчи лежал на больничной койке с замотанной бинтами головой. Кто-то снял его майку и обернул ими ещё и его грудь с животом.
Целая россыпь царапин и синяков украшала каждую видимую часть его тела, но особенно отвратительная отметина образовалась на его животе, видимо, именно там он встретил биту.
— Он заявляет, что промахнулся мимо бладжера! Там даже не было чёртова бладжера! Никчёмный врун, вот он кто! — лицо Изобель Макс стало красным от гнева.
— Ему потом это аукнулось, — сказал мальчик помладше. Это второй загонщик команды. Гермиона не была уверена, как его зовут. Вся команда Гриффиндора широко улыбнулась, а некоторые её члены лукаво взглянули на другую койку в углу.
— Лайелл приземлил хорошо прицеленный бладжер прямо на голову Малфою, — хихикнула Изобель.
Лайелл? Гермиона присмотрелась к мальчику. У него было несколько узнаваемых черт. Это, должно быть, Лайелл Люпин. Римус Люпин был так похож на своего отца.
— Аластор сказал, он в порядке, — колеблясь, начала Гермиона. Всё это она видела и раньше, у Гарри было множество травм из-за квиддича. Однажды он даже потерял все свои кости, хоть это и была больше вина профессора Локхарта, нежели квиддича. Мадам Помфри всегда ставила его на ноги, но Гермионе не становилось от этого менее тревожно каждый раз, когда он без сознания лежал в больничном крыле.
— С ним всё будет в порядке! — зашла целительница больничного крыла с подносом зелий. Она была невероятно старой. Такой древней, что её кожа выглядела тускло-серой, а морщины были такими глубокими, что у неё от них сползало лицо. Несмотря на щуплое тело, её глаза ярко сияли духом юности.
Я уже срастила все его сломанные кости — вы, народ, совершенно грязные! — с ужасом сказала она потной группе игроков Гриффиндора в квиддич. — Прочь! Какая антисанитария! Не стоило вас вообще сюда пускать! Вон — вон! — прогнала она всех членов команды по квиддичу, ворчливо покидавших лазарет.
Гасси подошла ближе и села рядом с Арчи на кровать, взяв его за руку. На его предплечье расползся глубокий фиолетовый синяк, но кости сращены.
— Как я говорила, — продолжила целительница, — кости зажили. У него разрыв селезёнки, но это достаточно легко вылечить.
Гермиона вспомнила, как её кузина однажды порвала свою селезёнку. Она потеряла уйму крови и оказалась на операционном столе. Ей пришлось удалить орган. Неужели для волшебников это настолько просто?
— Я разбужу его, чтобы он мог выпить эти зелья. Если будете мешать, я и вас выгоню, — сказала она, строго взглянув на Гермиону и Гасси.