Самое ужасное путешествие

Черри-Гаррард Эпсли Джордж Беннет

При очень низких температурах снежные кристаллы уменьшаются в размерах и твердеют настолько, что царапают полоз.

Возникающее при этом трение между ним и снегом называется трением качения. Как мы испытали на собственной шкуре в зимнем и других походах, при таком трении, когда кристаллы снега трутся друг о друга, сани идут словно по песку.

Если барометр поднимается, кристаллы льда уплощаются, если падает — вас преследуют миражи и пурги. При миражах потоки воздуха стекают с Барьера. Таково вкратце содержание лекции Райта.

После возвращения я, беседуя с Нансеном, спросил, какие полозья он рекомендует будущим исследователям. Идеальный полоз должен сочетать в себе прочность и лёгкий вес.

При

высоких температурах Нансен всегда отдавал предпочтение металлическим полозьям, в таких условиях они идут лучше, чем деревянные. Последние, однако, незаменимы в холодную погоду. При равном весе металл прочнее дерева. Нансен никогда сам не пробовал, но ему представлялось целесообразным делать полозья из алюминия или магния. В идеале должны быть деревянные полозья со съёмными металлическими оковками, чтобы при необходимости идти то на дереве, то на металле.

Экспедиция «Дисковери» применила нейзильбер, но он себя не оправдал. Нансен объясняет неудачу тем, что полозья подгонялись ещё дома, затем древесина высохла и оковка из нейзильбера не прилегала к ней вплотную. Подгонка должна производиться на месте. Нансен поступил так во время экспедиции на «Фраме» и получил отличные результаты. [Насколько я помню, полозья из снаряжения «Дисковери» были сделаны не из цельной полоски металла, а из отдельных кусочков, которые в местах сочленений расходились.] Перед применением нейзильбер следует раскалить докрасна и дать ему остыть.

Тогда он приобретает вязкость свинца, а следовательно, становится менее эластичным. Слой металла должен быть как можно тоньше.

Поскольку металлические полозья растапливают снег и, таким образом, движутся по воде, металл не пригоден для применения на слишком холодном снегу. Поэтому в сильные морозы Нансен снимал с полозьев металлическую оковку, и сани двигались на деревянном ходу. Он выбирал древесину с наибольшей теплопроводностью. В первом путешествии через Гренландию он испробовал берёзу, но остался недоволен — она оказалась слишком ломкой. При использовании для полозьев дуба, клёна, ясеня и, конечно же, гикори^{178} надо выбирать деревья, у которых возрастные кольца расположены как можно дальше друг от друга — то есть быстрорастущие деревья. Ясень с узкими кольцами отличается хрупкостью.

Да и вообще ясени бывают разные: американский вовсе не годится для этой цели, из норвежских одни годятся, другие нет. У нас были сани с самыми различными ясеневыми полозьями. Полозья саней должны иметь небольшой прогиб к снегу. Скользящая поверхность лыж также слегка выгнута, но в обратном направлении, то есть центр изгиба удалён от снега. Всё зависит от того, как режут дерево: при высыхании оно всегда изгибается в направлении от сердцевины к поверхности ствола.

В последний год экспедиции у нас было шесть норвежских саней длиной в двенадцать футов, доставленных «Терра-Новой», с загнутыми полозьями из гикори шириной 3,25 дюйма спереди и только 2,25 дюйма сзади. Такая конструкция была, вероятно, идеей Скотта, который полагал, что широкий спереди полоз будет прокладывать путь для загнутой и сужающейся его части, тем самым общая площадь трения уменьшится. Однажды в Южной бухте мы взяли такие сани, поставили рядом с обычными и нагрузили одинаково — по 490 фунтов. Поверхность была и мягкая, и потвёрже, и совсем шершавая. Все сошлись во мнении, что сани с загнутыми полозьями идут легче, и впоследствии мы очень успешно использовали их на Барьере.

Если бы удалось изобрести прибор, который таким образом испытывал сани, он сослужил бы весьма полезную службу.

Никакая упряжка людей, везущая сани, не в состоянии точно определить их качество, а уж если тягловой силой служат собаки или лошади, то и говорить не о чем. Между тем видов саней бесчисленное множество. Как было бы хорошо, если бы руководитель экспедиции при закупке снаряжения мог испытать сани и впоследствии выбрать наилучшие

для самых важных санных походов. Я думаю, для этого следовало бы укрепить между санями и возчиком динамометр.

Нансен высказал ещё следующие замечания.

Смолёные лыжи — вещь хорошая, к ним меньше липнет снег. [Он, вероятно, имел в виду норвежскую смесь, известную под названием «Фарт».] Но он не советует смолить санные полозья. Имея опыт с палаткой из китайского шёлка, помещавшейся в кармане, но очень холодной, он ратует за двойную разъёмную палатку — чтобы из пространства между внешним и внутренним скатами вытряхивать лёд. В качестве материала для палатки он предпочитает хлопчатобумажной, льняной или шёлковой ткани шерстяную — она теплее.

Я, однако, полагаю, что шерсть будет впитывать больше влаги от кухни, да и сбивать с неё лёд гораздо труднее. Для четырёх человек он рекомендует два двуспальных мешка с центральным колом палатки между ними и пол, складывающийся вместе с палаткой. Для троих — например, для путешествия типа нашего зимнего — трёхместный спальник. Он не сбивал бы с внутренних стен палатки иней, образующийся от дыхания и приготовления пищи, — его тем больше, чем теплее внутри. По его мнению, в двух- и трёхместных спальных мешках спать гораздо теплее, чем в одноместных, а их неудобства сильно преувеличены, ибо все так устают, что всё равно засыпают мёртвым сном. Я всё же советую собирающимся в путь исследователям, прежде чем они решат для себя этот вопрос, обратиться к соответствующим записям Скотта [268] ^{179} .

268

Scott, Voyage of the Discovery, vol. I, pp. 480–487.

ГЛАВА XV. ЕЩЁ ОДНА ВЕСНА

О, мечтать! Проснуться, устремиться В эту даль без края, без границы, Тишь дыханьем возмутить  Посметь! О, туда, где в кряжи вековые Входят лишь великие стихии, — Ветры, грозы, реки,  Жизнь и смерть! [269] Р. Л. Стивенсон

Дали перед нами были снежные, реки — ледяные, случись Стивенсону побывать в Антарктике, он бы их такими и описал.

269

Перевод А. Сергеева. — Ред.

Всевышний ниспослал нам свой свет, чтобы развеять кошмары мрака. Как сейчас помню радость, которую я испытал в один прекрасный августовский день, когда солнце заглянуло за край ледника Варна и на снег легла моя чёткая тень. Каким приветливым сразу стал этот снежный склон! Солнце оставило первый след на ленте гелиографа; начали поговаривать о вылазках на мыс Ройдс и мыс Хат и о картографических экспедициях; поглощали ленч при дневном свете в окне, откопанном из снега.

Мы занимались организацией поисковой партии к Верхнему ледниковому складу, которая пойдёт тем самым маршрутом, каким шла в прошлом году полюсная партия. Но теперь на Барьере не оставалось таких больших складов провианта, и предполагалось, что весной собаки предпримут две ездки в Угловой лагерь. Кроме того, намечались походы двух партий по четыре человека в каждой на ледник Бирдмора; одной предстояло остаться на полпути для геологических и других научных изысканий, другой — подняться к истокам.