Самое ужасное путешествие
Шрифт:
Там нас встретил Рябчик, но Мануки Нугиса мы больше никогда не видели.
Вблизи мыса Аткинсон повернулся ко мне: «В будущем году вы пойдёте искать Кемпбелла или полюсную партию?» — спросил он. «Кемпбелла», — ответил я. В тот момент мне казалось немыслимым бросать на произвол судьбы живых, чтобы разыскивать погибших.
ГЛАВА XIV. ПОСЛЕДНЯЯ ЗИМА
Заурядные люди льнут к Богу, как заблудившийся в чаще зимнего леса зайчонок мог бы прижаться к уссурийскому тигру.
I. Пятеро
Скотт; Уилсон; Боуэрс; Отс; старш. Эванс
II. Девять человек отправились домой
лейт. Эванс; Симпсон; Мирз; Дэй; Форд; Клиссолд
III. Двое прибыли вновь
Арчер; Уильямсон
IV. Тринадцать зимовщиков остались на мысе Эванс на третью зиму
Аткинсон; Черри-Гаррард; Лэшли; Крин; Кэохэйн; Тейлор; Понтинг; Антон; Райт; Дебенем; Гран; Нельсон; Дмитрий; Хупер; Уильямсон; Арчер
Рассказ Аткинсона о последнем годе экспедиции, самом тяжком для любого оставшегося в живых её участника, занимает несоразмерно мало места в книге «Последняя экспедиция Р. Скотта». Аткинсона надо было заставлять писать — он под любым предлогом уклонялся от этого занятия. В ту зиму путешественники испытали трудности, не имеющие себе равных в истории исследования Арктики. Таких тяжёлых климатических условий никогда прежде не наблюдалось в заливе Мак-Мёрдо{167}. Незадолго до того как зима вступила в свои права, было предпринято несколько чрезвычайно важных санных походов, в одном случае не меньше четырёх, и их участники были совершенно изнурены. Только благодаря хорошему руководству и высокому духу товарищества зимовка завершилась успешно. Спасал, конечно, и отлично налаженный быт: жильё, питание, отопление, одежда, распорядок дня — всё было без сучка и задоринки. На севере, в нескольких сотнях миль от нас, шестеро наших товарищей — партия Кемпбелла, преодолевая такие же трудные, а то и худшие погодные условия, боролась в это время за своё выживание, если уже не погибла, пытаясь пробиться на юг. Мы представляли их положение, но считали, что они живы: ведь они со свежими силами сошли с корабля. А на юге, в бескрайних просторах между нами и Южным полюсом, исчезли пять человек. В их судьбе сомнений не было — они погибли.
Прежде всего нам, зимовщикам, предстояло решить, как наилучшим образом распорядиться наличными силами. Нас стало меньше: девять человек отплыли на родину, не имея ни малейшего представления о разыгравшейся трагедии. Двое сошли с корабля нам на помощь. Итого на мысе Эванс в этот последний год собралось тринадцать человек. Из них Дебенем почти наверняка не мог участвовать в санных походах из-за травмы колена. Арчер прибыл для того чтобы варить еду, а не возить сани. Да и моё самочувствие внушало очень серьёзные опасения. Фактически только одиннадцать человек — пять офицеров и шесть матросов — были пригодны для санных вылазок будущим летом.
С транспортными средствами всё обстояло благополучно.
Семь мулов, присланных правительством Индии, были превосходными животными, то же можно сказать о двух наших прежних собачьих упряжках. Новые же собаки, доставленные кораблём, за исключением двух, никакой ценности как тягловая сила не имели. Но наши псы прошли полторы тысячи миль только по Барьеру, не говоря уже о переходах между мысом Хат и мысом Эванс, и, хотя тогда мы этого не понимали, им всё это надоело и никогда больше не проявляли они в работе того рвения, что мы от них ожидали.
Первым делом мы решили, что в предстоящую зиму в меру наших сил и возможностей всё должно идти обычным чередом.
Аткинсон был старшим. Кроме того, он вместе с Дмитрием взял собак на своё попечение. Из них многие — и старые наши, вынесшие на своём хребте санные походы, и вновь прибывшие — находились в очень плохом состоянии, и вскоре для них построили собачий лазарет. К этому времени у нас оставалось двадцать четыре прошлогодних пса и одиннадцать, доставленных недавно кораблём — трое из новой партии уже погибли. Лэшли ведал мулами, все семь были распределены между людьми, которые их выгуливали. Нельсон продолжал заниматься биологией моря. Райт совмещал обязанности метеоролога, химика и физика. Гран заведовал складами и помогал Райту в метеорологических наблюдениях. Дебенем был геологом и фотографом. Мне было приказано отдыхать и набираться сил, но не бросать занятия зоологией, а также участвовать в выпуске «Саус Полар Тайме» и в летописи экспедиции.
Крину доверили склады и снаряжение для санных походов. Арчер стряпал. Хупер, вообще-то исполнявший обязанности по обслуживанию дома, следил также за работой аппарата по выработке ацетилена. Два других матроса — Кэохэйн и Уильямсон — были по горло загружены повседневной работой в лагере и подготовкой к предстоящему санному сезону.
Метель, угрожавшая нам на протяжении всего пути с мыса Хат, разразилась 1 мая, вскоре после того как мы пришли на мыс Эванс. Лёд в Северной бухте, застывший совсем недавно, в первый же день пурги взломало, сохранилась лишь узкая полоска вдоль берега. Но и она исчезла на следующий день, когда ветер всё крепчал, достигая в порывах скорости до 89 миль в час [45 м/с]. Как ни странно, видимость всё это время оставалась вполне сносной.
Шёл второй день пурги. Ночью продолжал свирепствовать ветер, начался снегопад, видимость исчезла. С 3 до 4 часов утра буря достигла такой силы, что в стены хижины непрестанно бился песок с камнями. Анемометр почти всё время забивался снегом, и Дебенем, нёсший ночную вахту и в 4 утра пытавшийся его прочистить, вконец измучился. Но пока анемометр ещё действовал, он зафиксировал порыв ветра скоростью более 91 мили в час [46 м/с]. А после того как он вышел из строя, на хижину обрушился шквал такой силы, что большинство её обитателей проснулись, а камни градом забарабанили по стене. Утром в течение трёх минут анемометр показывал на холме скорость ветра 104 мили в час [53 м/с].
Позднее она составляла в среднем 78 миль в час [40 м/с].
Пурга бушевала весь этот день и следующий, но 6 мая выпал один из прекрасных ясных дней, когда трудно поверить, что когда-нибудь может задуть ветер. Вот тут-то мы и разглядели, что произошло с морским льдом. Посередине залива его как не бывало, на юго-запад открытая вода простиралась до самого острова Тэнт. В ту зиму мы пережили ещё много метелей, даже более жестоких, но именно эта сыграла роковую роль: разразившись в критический момент замерзания моря, она разметала весь лёд, а последующие сильные ветры не давали образовываться достаточно прочному ледяному покрову, способному выдерживать их натиск.