Самолёт по имени Серёжка
Шрифт:
– Да ничего я не натворил! Честное слово!
– Попроси ее завтра в пять часов быть дома обязательно.
Вот и все! Куда денешься? Можно протянуть еще сутки, но это будет сплошная маята, ожидание маминого негодования.
– Что ты там сопишь в трубку? А?.. Ро-ман...
– Мам... я уж лучше сразу признаюсь....
И признался.
Ох что было! И какой я бессовестный обманщик, и от интерната мне теперь не отвертеться никаким способом, и не будет мне прощения до конца жизни, и...
–
– Я совершенно спокойна! Потому что сию минуту иду на станцию и утром буду дома!
– Господи, да за-чем? Мы с Сережкой тут управляемся совершенно отлично! И еду готовим, и деньги экономим, и...
– Передай своему Сережке, что вздрючка вам будет одинаковая! По первому разряду!
Я передал тут же: Сережка стоял рядом.
– Подумаешь, - вздохнул он.– Мамина вздрючка не страшная...
Он словно забыл, что мама-то не его. Или не забыл, но все равно... Вспомнил, как был когда-то Лопушком?
– Мама, не надо приезжать!.. Ну, позвони тете Эле, пусть она с Ванюшкой у нас поживет!
– Тетя Эля на даче! У нее-то есть полная возможность отдыхать по-человечески!
Мама велела нам запереться, никому не открывать, не высовываться из квартиры и ждать ее возвращения. "И уж тогда я поговорю с тобой как полагается!" Запищали короткие гудки.
– Вот так...– Я поник, будто приговоренный преступник.
– Обойдемся, - отозвался Сережка. Не очень, правда, уверенно.– Я вызову огонь на себя...
– У мамы хватит огня на двоих.
– Лишь бы не сказала, чтобы я больше здесь не появлялся...
– За что?!– взвился я.– За то, что ты со мной нянчился?!
Он ответил еле слышно:
– Не нянчился, а дружил.
– Если она что-нибудь... я тогда... куда-нибудь... Вместе с тобой! В самое дальнее пространство, навсегда!
– От мамы-то?– грустно усмехнулся Сережка.
Мы с полчаса сидели молчаливые и подавленные. И вдруг опять затрезвонил телефон.
– Здравствуйте, Рома! Это вас беспокоит Евгений Львович. Мне только что звонила ваша мама и обрисовала, так сказать ситуацию... Она в большом расстройстве...
– Ну и зря, - буркнул я.
– Совершенно с вами согласен! Понимаю, что вы вполне могли бы вести самостоятельный образ Жизни. Но мы должны учитывать свойства женского характера. Поэтому возник такой вариант: что если мне поквартировать у вас, пока Ирина Григорьевна отдыхает? Разумеется, если вы не возражаете...
Конечно, я не возражал! Вариант был не самый приятный, но все же лучше, чем завтрашнее возвращение мамы.
И Сережа вроде бы обрадовался:
– Вот и ладно. А то тетя Настя уже ворчит, что я от дома отбился.
– Но приходить-то будешь?– всполошился я.
– Каждый день!
Евгений
– Я ведь, Рома, человек неприхотливый...
Сережа торопливо попрощался и убежал.
А я в то же вечер убедился, какой замечательный человек Евгений Львович.
Раньше я относился к нему прохладно. Поведение его казалось мне наигранным. А теперь я понял: просто у него такое воспитание, такие манеры. И, что ни говорите, а он спас меня сегодня.
Перед ужином он сходил на вечерний рынок, принес помидоры и научил меня делать с ними вкуснейшую яичницу, "По-испански!" Потом заварил очень душистый чай. "Учитесь, Рома, чай - это совершенно мужское дело". А после ужина сели мы за шахматы.
Сережка в шахматах был слабоват, и я соскучился по настоящей игре. А сейчас отвел душу. Правда, не выиграл ни разу, но зато Евгений Львович показал мне два интересных дебюта...
Перед сном он зашел ко мне, присел в бабушкино кресло, мы слово за слово разговорились о всяких делах. Евгений Львович вспомнил, как был мальчишкой, как они с ребятами из просмоленного картона смастерили индейскую пирогу и потерпели на ней кораблекрушение во время грозы и ливня.
– Но все обошлось без драматических последствий, все умели плавать... Кстати, Рома, вы не пробовали учиться плаванию? Я понимаю, что... известные обстоятельства... они затрудняют дело, но тем не менее.
– А я умею! Меня Сережка научил недавно!.. Ой, вы только не проговоритесь маме...
– Ни в коем случае... А что за Сережка?
– Но вы же его видели! Сегодня!
– А! Выходит, вы хорошие приятели? А я, признаться, думал, это случайный мальчик, сосед со двора...
– Почему вы так решили?!
– Ну... по правде говоря, мне показалось...
– Что?!– насторожился я.
– Да ничего. Я, видимо, ошибся... Показалось, что у него с вами мало общего. Почудился, так сказать, недостаток интеллигентности в облике этого молодого человека....
А какой у Сережки облик? Самый для меня хороший - Сережкин!
Я сказал очень твердо:
– Евгений Львович, внешний вид тут ни при чем. Сережка - мой лучший друг. Вернее - он единственный.
– Понимаю вас, Рома. Извините... Но вы неправы в одном: Сережа, возможно, ваш лучший друг, но не единственный. Вам не следует сбрасывать со счетов меня... Спокойной ночи, Рома.
– Спокойной ночи...
Утром Сережка появился Рано. Евгений Львович только еще приготовил завтрак (я бессовестно проспал).