Самые знаменитые реформаторы России
Шрифт:
Очевидно, положительные результаты предоставления «губных грамот» способствовали распространению подобной практики и на другие стороны общественной и хозяйственной жизни. Стали создаваться земские органы власти, выбираемые населением. Указ Ивана IV от 1555 г. гласил: «Наперед сего жаловали есми бояр своих… городы и волости давали им в кормление, — и нам от крестьян челобитье великое и докука была беспрестанная, что наместники и волостели чинят им продажи и убытки великие. И мы, жалуючи крестьянство… наместников, и волостелей, и праветчиков от городов и от волостей отставили; …велели есми во всех городах и волостях учинити старост излюбленных, кому меж крестьян управа чинити».
К земским структурам переходили от кормленщиков самые различные властные
Земские структуры создавались прежде всего на черносошных и дворцовых землях. Они ведали всеми делами управления, за исключением военных. В том числе и судопроизводством. Имело место дублирование их деятельности с губными властями и с наместниками-кормленщиками, долгое время еще сохранявшимися.
Казалось бы, доброе дело было начато Иваном Грозным, Русское государство становилось на путь развития демократических принципов хозяйствования и управления. Но, очевидно, абсолютное самодержавие и демократия не могли сосуществовать в одной системе власти. После смутного времени роль земских структур снизилась, власть сосредоточилась в руках воевод. Бюрократия победила нарождавшиеся зачатки демократии. Но, тем не менее, земства, как и губные органы, помогли Ивану Грозному в борьбе с ненавистным ему боярством, с пагубными рецидивами удельной самостийности.
Забота о служилом сословии, о его численном увеличении и экономическом укреплении диктовалась потребностями государства, постоянно воевавшего с внешними врагами, и потому была приоритетной для московского великого князя — царя. Особое значение эта проблема приобрела при Иване Грозном. Чтобы всегда иметь под рукой надежную, преданную военную силу, Иван повелел набрать в различных местах тысячу лучших детей боярских и расселить их вокруг Москвы, наделив землей. В зависимости от разрядов переселяемых, им выделялось земли по 200, 150 и 100 четвертей. В тысячной книге, содержащей списки переселенцев, говорилось: «А который по грехом из той тысячи вымрет, а сын его не пригодится к той службе и в то место прибрати нового. А за которыми бояры и за детьми боярскими вотчины в Московском уезде или в ином городе близ Москвы верст за пятьдесят или за шестьдесят и тем поместья недать». Очевидно, имелось в виду, что уже живущие близ Москвы служилые люди должны довольствоваться тем, что у них было. В целях обеспечения мобилизации нужного числа воинов в 1550 г. была установлена норма — с каждых 100 четвертей «доброй» земли — один «человек на коне в доспехе». Все дворяне, не только московские, сводились в сотни под командованием голов.
Новые подмосковные землевладельцы получали земли, уже имевшие хозяев, которых, в свою очередь, переселяли в провинции. Таким образом, Иван добивался того, что наследники бывших удельных князей отрывались от своих корней, лишались опоры (социальной базы) для противостояния центральной власти.
Служилым людям предоставляли земли и на периферии. В этом ничего нового не было — по существу, продолжались процессы, начатые при Иване III и Василии III. Но все дело в количестве. Накопившись, эти явления вызывали качественные изменения в положении земледельческого населения. Все увеличивающаяся потребность в служилых людях привела к тому, что в их число принимали
О потребности в земле можно судить по тому, что, по свидетельству Флетчера, только вооруженных всадников насчитывалось в царской армии более 80 тысяч. Хотя в некоторых источниках называется и цифра 400 тысяч. Кроме того, было 12 тысяч стрельцов, а также иностранные наемники. Правда, последние находились на полном денежном довольствии, а остальным требовалась земля.
В результате земли центральной и южной частей Московского государства оказались в распоряжении служилых людей (помещиков) или монастырей. Ну и конечно, крупных феодалов. И лишь небольшая их доля оставалась во владении царского двора.
Тягловый люд становился, таким образом, зависимыми уже не от самоуправляющейся общины, а от землевладельца. Тот был ответственен перед государем за исправную уплату крестьянами податей. Государство и помещики были заинтересованы в том, чтобы крестьяне закреплялись на землях, имели как можно меньше возможностей для перемещения.
Распространение опричнины, о которой речь пойдет впереди, более чем на половину территории государства, вывоз потомков князей и бояр с их уделов и наследственных имений, массовая передача земель служилым людям вели к частой смене владельцев и, следовательно, управляющих над крестьянами. Ключевский оценивал ситуацию таким образом: «Населенные имения переходили из рук в руки чуть не с быстротою ценных бумаг на нынешней бирже».
Жизнь крестьян, и без того трудная, становилась непредсказуемой. Среди них возрастало брожение, желание найти лучшее место. У Платонова мы читаем: «Крестьяне, таким образом, переживали разом две беды: с одной стороны, государевы земли, которыми они владели, быстро и всею массою переходили в служилые руки ради нужд государственной обороны, с другой стороны, этот переход земель, благодаря опричнине, стал насильственно-беспорядочным. На мало понятные для крестьянства ограничения его прав и притеснения оно отвечало усиленным выходом с земель, взятых из непосредственного крестьянского распоряжения. В то самое время, когда крестьянский труд стали полагать в основание имущественного обеспечения вновь образованного служилого класса, крестьянство попыталось возвратить своему труду свободу — через переселение».
Обширные территории на Востоке, ставшие доступными для освоения русскими хлебопашцами после ликвидации Казанского и Астраханского ханств, стали быстро заселяться. Государство было чрезвычайно заинтересовано в этом и вначале поощряло переселенческий процесс. Правительство перемещало людей на новые земли и способствовало тому, чтобы этот процесс принял стихийный характер. Но бесконечно долго так продолжаться не могло. Массовые переселения привели к запустению пашен в центральных и южных районах страны, обнищанию служилых людей, основы военной силы государства. В результате возникло противоречие. С одной стороны — нужно осваивать новые земли, иначе зачем их было завоевывать, с другой — требовалось поддерживать по крайней мере на сложившемся уровне хозяйствование в центре страны.
Такая альтернатива будет постоянно присутствовать в политике российских руководителей — царей, императоров, генеральных секретарей. И всегда предпочтение будет отдаваться вложениям в новые территории в ущерб российскому центру, включая такие беспрецедентные кампании в истории страны, как столыпинское переселение в начале XX в. и целинную эпопею в его середине.
Обнищавшим служилым людям не с чем было явиться на службу, и они сами приставали к какому-нибудь боярскому двору, попадая в зависимость от его хозяина.