Самые знаменитые реформаторы России
Шрифт:
Денежная реформа венчала жизнь этого выдающегося деятеля России. Однако на счету у него немало и других важных дел. Например, он вел активную таможенную политику, дав повод из-за повышения тарифов считать себя противником свободной торговли. Сейчас трудно судить, насколько основательными являются эти обвинения. Вроде бы Канкрин проявлял себя ярым протекционистом, увеличивая таможенные тарифы и тем самым перекрывая доступ иностранным товарам на российский рынок. Но с другой стороны, можно понять его опасения, когда он говорил, что «при системе свободной торговли малокультурной России угрожает опасность в своей промышленной жизни попасть в полную зависимость от иностранных интересов (в частности,
Но таможенная политика Канкрина при всем том оставалась довольно гибкой. Чтобы стимулировать технический прогресс в отечественной промышленности, он, когда считал нужным, снижал тарифы, понуждая заводчиков и фабрикантов усовершенствовать производство под давлением конкуренции. Изменяя тарифы в ту или иную сторону, он исходил из принципа — не сделать хуже основной массе народа и не навредить своей промышленности. А предметы роскоши и товары, потребляемые зажиточной частью общества, облагал таможенными пошлинами по максимуму, благодаря чему существенно пополнялась казна (и росло недовольство Канкриным в высших сферах). За время пребывания Канкрина на посту министра финансов таможенные доходы увеличились в 2,5 раза, составив 26 миллионов рублей серебром.
Поскольку император Александр много говорил об отмене крепостного права (другое дело — насколько искренне), то в той или иной мере отношение к этому вопросу, или по его поручению, или инициативно, выражали приближенные к нему деятели. В числе таковых оказался Канкрин, подготовивший обстоятельные соображения. Эта «…весьма деятельная записка, предлагавшая весьма обдуманный план постепенного уничтожения крепостного права, была представлена Е.Ф. Канкриным, который был тогда генерал-интендантом действующей армии и насмотрелся на тяжелое положение крестьян в своих разъездах по разным губерниям. Канкрин был к тому же ученым экономистом и мог предпослать своему проекту обзор освобождения крестьян на западе».
Суть проекта Канкрина состояла в том, чтобы государство выкупило у помещиков крестьян вместе с землей. Поскольку для проведения этой акции одномоментно не хватило бы никаких денег, предполагалось растянуть этот процесс на 60 лет и закончить его примерно к 1880 г. В. Ключевский высоко оценил проект и его автора, к которому относился весьма благосклонно. Сравнивая разные проекты по освобождению крестьян, Ключевский писал: «Самый лучший проект принадлежал дельцу без цвета, которого нельзя было назвать ни либералом, ни консерватором; этот проект был составлен по воле государя и в основе своей противоречил взглядам последнего; автором его был Канкрин, ставший потом министром финансов».
К сожалению, изыскания Канкрина по крестьянскому вопросу не оказались востребованными. Однако с годами он утратил свой реформаторский настрой в крестьянском вопросе. Возможно, его и ранее не было, а подготовкой предложений по отмене крепостного права пришлось заниматься лишь постольку, поскольку просил Александр I. А во время царствования Николая I, также подступавшегося к освобождению крестьян, но боявшегося сделать решительный шаг, у Канкрина уже была иная позиция. А.Ф. Кони писал, что Николай, не замахиваясь на помещичьих крепостных, хотел хотя бы «начать с устройства казенных крестьян, материальное положение которых и участь, зависевшая от земских исправников, были не лучше, чем у крестьян помещичьих. 17 февраля 1836 года Государь заявил об этом Киселеву, жалуясь на то, что министр финансов Канкрин „от упрямства или неуменья“ находит даже и преобразование положения казенных крестьян невозможным».
Если управление финансами вообще и проведение денежной реформы в частности — поприще, на котором Канкрин оказал великую услугу России, снискал благодарность
Министр показал в отчете, что есть четыре варианта ведения питейного дела: 1) казенная винная монополия (существовавшая на то время в России); 2) система винных откупов; 3) свободная торговля вином с установлением акцизных сборов; 4) питейный налог на губернии с передачей им права решать — какой должна быть торговля вином.
Канкрин остановился на винных откупах, полагая, что промышленники будут использовать доходы от торговли вином, даже неправедные, на развитие производства, в то время как при государственной торговле берущие взятки чиновники никуда свои доходы, кроме как на потребление, расходовать не будут.
Но тут, видимо, чутье изменило мудрому Канкрину. Как отмечал историк: «Восстановление их (винных откупов. — В.К.) оказалось конечно большим злом: откупщики не только сами обогащались, но подкупали и поработили всю местную администрацию. Все тогдашнее губернское чиновничество получало от откупщиков второе содержание, не меньшее, чем казенное». Такое впечатление, что и этот сюжет как будто списан с российской действительности конца двадцатого — начала XXI столетия. Имеется в виду содержание, получаемое российскими чиновниками нашего времени от коммерсантов за оказываемые им услуги.
Канкрин не сумел верно сориентироваться и проявил себя явным реакционером и в другом деле — строительстве в России железных дорог. Он так упорно выступал против этого, что дал повод осуждать себя современникам и потомкам.
«Как-то странно называть гениальным министра финансов, в конце своей карьеры отвергавшего пользу и тормозившего постройку железных дорог в России на том основании, что шестимесячная санная дорога вполне достаточна для развития внутренней торговли и промышленности, летом же существуют для этого моря и реки. Положим, что говорил он так уже одряхлевший и до крайности утомленный своею предыдущею деятельностью, когда постройка железных дорог, требовавшая громадных заграничных займов, могла поколебать блестящее, созданное им финансовое положение России. Этого он не хотел и отстранился, сохраняя за собой славу выдающегося министра финансов». Нет оснований не согласиться с автором данной оценки. Наверное, действительно, под старость лет Канкрин не хотел рисковать репутацией чуть ли не гениального министра финансов и потому не давал втянуть себя в рисковое и затратное предприятие, каковым представлялось железнодорожное строительство.
Николай настолько ценил своего министра финансов, так был к нему привязан, что снисходительно прощал ему не только принципиальность и право иметь собственную точку зрения в делах государственных, но и некоторые личные недостатки, которые не терпел в других. Современники и историки — все отмечают особое отношение государя к своему министру, хотя не все его оправдывают, а некоторые ставят под сомнение соответствие заслуг Канкрина доверию, оказываемому ему царем. Приведем одну из такого рода оценок: «Особенным благоволением Николая Павловича пользовался министр финансов граф Канкрин, считавшийся на своем посту чуть-чуть что не гением.