Самый кайф (сборник)
Шрифт:
Скоро на ксероксе был размножен первый номер чего-то вроде храмового журнала. О новом боге там давалась вот какая справка:
Родился 9 октября 1940 года в Ливерпуле, Англия. В 1943 году был оставлен родителями и жил у тетки. В 1955 году собрал в школе группу, которой в 1960 году дал название «Битлз».
В 1962 году группа выпустила пластинку в Англии, а на следующий год стала национальной сенсацией, вызвав к жизни массовые молитвенные радения, названные битломанией. Критики сравнивали музыку группы с Малером и Бетховеном.
В 1964 году «Битлз» становятся явлением в Америке и далее по всему миру. Мир становится новым, а «Битлз» – вторым пришествием. Особенно за «железным занавесом», где подавленная атмосфера жизни граничит с моральным
«Битлз» дали Надежду и Музыку, потрясли Жизнь и вызвали новые творческие движения у нас в России. Их имя стало символом Культурного Возрождения.
ПЕРВОПРИЧИНОЙ ВСЕГО ЭТОГО СТАЛ ДЖОН ЛЕННОН – ОСНОВАТЕЛЬ И ЛИДЕР «БИТЛЗ»…
ДЖОН ИЗ ЛАВ.
Девятого октября, кажется, девяносто первого года «Санкт-Петербург» играл в СКК, крытом стадионе, на двухдневных концертах имени Джона. Убегая со сцены, яоступился и рухнул на бетонный пол с трехметровой высоты. Тогда я был пьяный. Теперь вот трезвый, а спина продолжает болеть.
Дни рождения битлов Васин проводит уж двадцать лет, даже больше. «Битлз»-пьянки носили или комнатный характер, когда пророк жил на Ржевке, или проходили в виде подпольных концертов в разных загородно-пригородных ДК.
На гребне перестройки эти домашние радости вылились в трудящиеся массы и, как водится, ничего путного не получилось. Хотя, повторю, это мое личное мнение. Николай Васин, как всякий упертый человек, обладает определенным магнетизмом, но говорить с ним можно лишь на одну тему и только так, как он считает нужным. К музыке Церковь Леннона не имеет, по большому счету, никакого отношения. Рок-музыка – это свобода. А всякая церковь – зависимость и ограничения. Будь на то его воля, Васин музыкантов, не играющих «Битлз» и Джона, сжигал бы на кострах, как это делала инквизиция…
Ну да ладно. До инквизиции мы все-таки не дожили.
Всякой церкви нужны деньги. Прихожане должны отдавать попам десятину. Система собирания денег отрабатывалась еще Артемовым в годы Поп-федерации. О ней я поведал в «Кайфе полном», но поведал не все. Управляла Поп-федерацией в начале семидесятых закрытая структура – карала, миловала, распределяла деньги, собранные на подпольных концертах. С годами навыки не пропали. Я, грешен, тоже иногда ел-пил на подаяния прихожан.
…Не имею права я давать людям оценки, но мне хочется оценивать явления. Они же, явления, проявляются через людей. Вот и получается, нравится – не нравится, что этих самых людей касаешься. Точнее сказать, всегда не нравится. Но если стараться всем угодить и становиться собственным цензором… Тогда лучше не браться вовсе за авторучку.
Чтобы как-то выправить изложение, спешу сообщить, что союзники Васина подготовили архитектурный эскиз предполагаемого сооружения, высчитав кубатуру объемов и подыскав для церкви место на Васильевском острове возле залива. Коля же Васин изготовил макет церкви. Чтобы более не тревожить прах великого Джона и не мусолить тему Васина, приведу еще пару храмовых миниатюр.
Решил Васин Храм Джону построить, а денег у него нет. Тогда стал Васин писать письма – Собчаку, Ельцину, битлам. В письмах тех намек – дайте мне двенадцать миллионов долларов, а я вам Храм построю, станем там вместе тосты орать за битлов, рухнем в клевость, поймаем кайф. Вот выдержки из письма к Полу Маккартни: «Привет тебе из России, из города Санкт-Петербурга…Мы информируем Россию и мир об идее Храма, проводим общественный опрос и видим, что практически все нуждаются в райском месте… Мы приглашаем тебя посетить Россию, Петербург и офис Храма Джона Леннона… Мы примем любые твои условия, оплатим твой визит… Мы хорошо помним слова Джона: „Было только два человека, с которыми я с удовольствием работал больше пяти минут – это Пол и Йоко“. Мы надеемся когда-нибудь увидеть лучшего друга Джона Леннона…»
Этим текстом Васин нанес Маккартни несколько оскорблений. Во-первых, подумал, конечно, Пол: «Почему Храм Джону, а не мне?» Любой артист эгоцентрик и считает себя пупом Вселенной. Во-вторых – Маккартни, скорее всего, вытошнило, когда он увидел свое имя рядом с именем Йоко – разрушительницей «Битлз». В-третьих – расходы Маккартни по предлагаемой поездке приблизительно следующие: персональный самолет, этаж в «Европейской», охрана, переводчик и т. п. Таких денег у питерских битломанов нет, а у старины Пола имеются. Про деньги лучше б не заикаться.
Никто
Чтобы у читателя не сложилось впечатление, что автор этакий тупой юморист, приведу комментарий к архитектурному предложению, сочиненный Президентом Комитета.
Храм должен представлять собой здание неправильной формы со скалообразным силуэтом. Вместимость – около тысячи человек. Высота – 50 метров. Обязательно на открытом месте, рядом с большой водой. В скалообразных формах Храма должны угадываться электрическая гитара или несколько гитар. На самом верху Храма огромный (7 метров в диаметре) оранжевый, а-ля солнце, шар с надписью «Все, что тебе надо, – это Любовь». Немного ниже и в стороне от этого шара другой шар (5 метров в диаметре), голубоватый, с надписью «Дадим Миру Шанс». Оба шара медленно вращаются и излучают свет в любое время года.
В недрах Храма-скалы находятся помещения разной величины и формы – хранилища рок-культуры, вспомогательные службы.
Пол в главном, праздничном холле должен быть всегда теплым и светящимся. Снаружи и внутри Храм должен быть покрыт маршрутами в виде рок-символов и образов, связанных лестницами, лифтами и переходами.
Этот Храм никогда не примелькается, благодаря «ломаным» формам он будет давать фантастическую игру света и тени… Это сооружение будет похоже на последний аккорд на пластинке «Сержант Пеппер»…
Этот Храм, который уже есть в душах, осталось только построить и зажечь.
Гостеприимный дом открытых дверей, он будет принимать гостей со всего света и станет символом Санкт-Петербурга, так же как статуя Свободы в Нью-Йорке. Гимном Храма станет песня «Битлз» «Все, что тебе надо, – это любовь». На наивысшей точке будет развеваться бесцветный флаг, который будет всегда цвета неба.
Кайф «Кайфа» пора заканчивать. Он получился путаным, смурным и эмоционально не выдержанным. Таким и случилось историческое время, о котором я повествовал, рассматривая его через мажорный рок-н-ролльный квадрат. Вторую часть обещаю написать по-другому.
Часть II
Транснациональный Джинсовый Конгресс
Если перейти мост Сулли, то окажешься на бульваре Генриха IV, короля-отступника, перешедшего из протестантизма в католицизм после знаменитой фразы о том, что, мол, Париж (то есть трон) стоит мессы. Бульвар ведет к площади Бастилии. Но ничего интересного здесь, как и в вероотступничестве, нет – какое-то полицейское учреждение и с десяток дорогих магазинов. Поэтому я сворачиваю с моста на Сен-Поль, продвигаюсь по паутине улочек. Зачуханные дворики превращены в милые сердцу прохожего гнездышки. В этих гнездышках – магазинчики изящной утвари и махонькие кафе. Тут одинокому туристу есть на что потратиться. Но я не турист. Просто у меня времени избыток.
Десять лет назад мне приходилось работать истопником в кочегарке, но последующие удачи освободили от этой полезной для самоуглубления, но социально малопочтенной профессии.
Собственно, по образованию я историк, имею университетский диплом. Но Провидение опять же распорядилось по-своему, и по диплому я не работал. Однако образование сказывается в желании классифицировать явления. Рок-н-ролл же слабо поддается классификации – слишком уж много тут перемешано противоречивого. Русская, склонная к рабству и бунту натура и афроамериканская импульсивность. Русско-африканское развиздяйство, одним словом. Можно тут Пушкина вспомнить. А можно и не вспоминать…
На площади Бастилии монтируют аттракционы. Скоро здесь заездят на электрокарах и закрутятся на каруселях французские дети. Этот сюжет я помню по прошлому году – за успехи в труде и учебе я водил сына на площадь, где он пускал на ветер мои сбережения.
На зеленоватой от патины колонне золотой Меркурий спешит куда-то по торговым делам. Колонну установили в честь очередной буржуазной революции, 1830 года, и Меркурий, если я правильно опознал его по крылышкам, уместен.
Обхожу площадь и по узкой и прямой улице направляюсь на север. Минут через двадцать-тридцать я упрусь в стену кладбища Пер-Лашез и истрачу там лишнее время, если не начнется дождь. А его, похоже, не будет – огромное туман-облако зависло над городом, сыро и от сырости холодно, но дождем не пахнет…