Самый лучший комсомолец. Том седьмой
Шрифт:
— Экзотично, — пожал я плечами. — Знаешь какую-нибудь популярную книгу, действие которой происходит в Австралии?
— Нет, — признала Виталина.
— Ну вот, — развел я руками. — Эффект новизны недооценивать нельзя. И для очистки совести спрошу — возьмешься? Не хочу заставлять.
— Возьмусь, — решила она. — В самом деле — у училки получилось, значит и у меня получится.
— Вид делаешь? — спросил я.
— На «слабо» меня не поймаешь, — улыбнулась она. — Но чем-то же надо время убивать, почему бы не попробовать? Глядишь и заведу десяток-другой скучающих при важных мужьях
Тут раздался звонок в дверь, и мы пошли встречать гостей. Наташа, одетая в пальто и «лыжную» шапку, румяная с мороза симпатичная голубоглазая девушка лет шестнадцати, обладательница собранных в хвост длинных каштановых волос и весело вздымающегося в потолок кончика тонкого носика, стеснительно прятала глаза.
— Газировку отобрали, — пожаловался с порога Вовка. — Сказали через полчаса принесут.
— Извини, забыл предупредить, — покаялся я. — Не обижайся — у них работа такая.
— Я что, травить тебя буду? — насупился он.
— Проходите-раздевайтесь, — посторонился я. — А я буду объяснять.
Закрыв за гостями дверь, ногой подвинул им мягкие тапочки:
— Ты меня травить не будешь — это знаю и я, и товарищи из охраны. Но враги у нас умные и сильные. Вот мы у подъезда стояли, нас много откуда было видно. Дальше варианты: либо направленный микрофон, который поможет нас подслушать, либо умение читать по губам и бинокль. Но даже если этого не было, когда я тебя в гости приглашал, на дом вот так рукой махнул, — продемонстрировал. — Догадаться почему — несложно. В гости у нас принято ходить с гостинцами, зная мои привычки — а их враги знают — либо с тортом, либо с газировкой. Около моего дома есть кулинария — для торта — и есть гастроном — для газировки. Дальше дело техники: немножко за тобой проследить, и за пару минут до твоего захода в магазин отправить туда шпиона, который отвлечет продавщиц и подменит торт или газировку на отравленные. Ты их без задней мысли купишь, как много раз до этого, и принесешь сюда.
— Офигеть, — оценил Вовка.
— Страшно, — поежилась Наташа.
— Сережа преувеличивает, — принялась успокаивать ее Виталина, взяла за руку. — Пойдем, чайник поставим пока, познакомимся.
Они с Наташей ушли на кухню, а я виновато улыбнулся рыжему:
— Вот такая у меня жизнь теперь, брат.
— Да ладно тебе, — улыбнулся он и хлопнул меня по плечу. — Я понимаю.
— Наташа не испугается? — шепотом спросил я. — Извини, не надо было мне это все рассказывать.
Вовка широко улыбнулся, покачал головой, и так же, шепотом, ответил:
— Наоборот, хорошо, что рассказал, Наташке так даже интересней — у нее отчим из КГБ, полгода назад на ее маме женился, Наташка его уважает — он хороший, «дочкой» ее называет, а она его — «папой». Она и со мной гулять стала, когда я сказал, что в КГБ пойду, а до этого с Федькой дружила, у него батя кооператор. Говорит — «в КГБ настоящие мужики работают, а кооператоры — торгаши!».
Ой, Контора! Охренеть работают, конечно — приставили к Рыжему куратора, да так, что комар носа не подточит, еще и довольны все.
— Ну слава богу, — свернул я тему.
Не хотелось бы от Вовки такую симпатяжку отпугнуть — видно же,
— А я в секцию записался, — поделился он новостью по пути на кухню. — На самбо, два месяца уже хожу, Виктор Анатольевич посоветовал. Тренер хороший, раньше в милиции работал, теперь на пенсии.
— Виктор Анатольевич — это… — намекнул я.
— Отчим Наташ…ин, — в этот момент мы достигли цели, где сидящая за столом напротив падчерицы КГБшника Виталина с улыбкой слушала что-то вещающую Наташу, поэтому Вовка сглотнул суффикс «к».
—…Зверей лечить, как Айболит! — закончила фразу Наташа.
— Ветеринар — очень хорошая и нужная профессия, — одобрила Виталина. — Но могут в колхоз распределить, в свинарник или коровник.
— А мне все равно! — заявила девушка. — В колхозе жить веселее — что я в городе не видела? — мечтательно вздохнула. — Приеду в колхоз, молодая специалистка буду, все меня будут ценить и уважать — в кино все время так.
Вовка едва заметно поморщился — у него план на жизнь с колхозом не очень сочетается. Но это фигня — им еще полтора года в школе учиться, потом он в армию пойдет, а она — в институт. Хочется верить, что образцово-показательно его дождется. С другой стороны — как часто подростковая любовь в семейную жизнь перетекает? То-то и оно. Ай, нафиг такие мысли: поживем — увидим. Но тезис Наташа выдала хороший — работают киноагитки про колхоз.
— И правильно, мы с Сережей год в деревне прожили, интересно было, — одобрила Виталина. — И сейчас по деревням много ездим — там люди хорошие, чистые.
Не согласен — процент мудаков везде примерно одинаковый, просто в деревне все всех знают, поэтому им приходится маскироваться. Но влезать не буду. Забавно смотреть, как Вилочка с девочками-подростками общий язык находит, сама как будто младше становится — архетип «старшей сестры» подключает.
— Вот и я так думаю! — с улыбкой кивнула Наташа. — У меня сестра двоюродная в институте учится, говорит как с ума люди посходили, одни кооперативы да деньги на уме.
Грустно, но что поделаешь — либо так, либо демонтаж страны. Да и преувеличивает — не на идеологический вакуум элементы капитализма ложатся, а на социалистическую «подушку безопасности». Вот он, пример, за столом сидит — коров в деревне лечить собирается. И сестра ее двоюродная, получается, «не такая», раз ровесников осуждает. И таких — десятки миллионов. И вообще юношеский максимализм никто не отменял — один мажор к Наташиной сестре подкатил, потом другой, она обоих послала, и они переключились на условную падкую на подарки — не как что-то плохое, разумеется — бывшую подругу. Вот и готово мнение «одно бабло на уме». Нормально, короче.
Мы с Вовкой уселись на свободные места.
— А кем у тебя мама работает? — спросила Виталина.
— Учительницей биологии, — ответила Наташа. — В конкурсе педагогическом участвовала, район выиграла!
— Ничего себе! — восхитилась Вилочка. — А ты, наверное, отличница?
— Конечно! — приосанилась девочка. — Мне учиться легко, я — умная! А ты кем работаешь?
— Сережке помогаю, — ответила та. — Машинистка и водитель.
Засвистел чайник, и мы с подносом переместились в «кинозал».