Самый лучший комсомолец. Том третий
Шрифт:
— Вот именно! — добавила веса ее словам Эмма Карловна.
— Что ж, если Партия велит, — скромно пожал плечами пап Толя.
— По четырнадцать часов в сутки пашешь, — продолжила его хвалить мама.
— А что поделать, — развел руками Судоплатов.
— Соблюдать главное достижение Советской власти — восьмичасовой рабочий день! — заметил я.
— А из-за кого, по-твоему, я в кабинете ночую? — откинувшись на стуле, сложил папа Толя руки на груди.
— Не «из-за кого», а «ради кого»! — с невинной улыбкой
— Народ доволен! — авторитетно заявила не прожившая в совхозе и недели бабушка Эмма, прервав нашу перепалку и спросила сына. — Ты много директоров совхоза с научной степенью видел?
— Пятерых знаю, — влез вредный я.
— Пойдем-ка кино снимать, — под смех родни за руку вытащила меня из-за стола Виталина.
— Вечером ко мне зайди! — напомнил вслед папа Толя.
— Все молодцы, товарищи! — поблагодарил я съемочную группу и актеров.
На часах только три, а мы уже отсняли все нужное. Потом еще ночью придется вернуться на часок, но сейчас можно заняться другими делами.
Погрузились в «Запорожец».
— В свинарник, шеф! — скомандовал я.
Вилка ущипнула меня за бедро, заодно воткнув первую передачу, и мы оставили церковные руины позади.
— Свиньи вправду могут пасти овец? — спросила она.
— Есть мнение, что при должной тренировке свинья может делать всё, — ловко преувеличил я. — Переживать не о чем — даже если не могут, административный ресурс обеспечит дрессировщиков высшего уровня, — пожал плечами.
— А как ты животных двигать ртом заставишь? — не отстала она.
— На крайний случай обойдемся только озвучкой, но это — путь слабака! — ответил я. — Я сильно сомневаюсь, что за два-три миллиона рублей нельзя при нынешнем уровне развития кинематографа обеспечить приемлемый уровень анимации.
Добрались до места назначения, я подхватил с заднего сиденья упакованный в подарочную бумагу «гостинец» из Кореи, прошли в административное здание, и я с трудом удержал Вилку от порыва почесать с солидным похрапыванием дремлющую на солнышке на ковре фойе достигшей финального веса в восемьдесят килограммов Варвару. Чего животину зря будить?
— Хочешь тебе такую заведем? — утешил я расстроенно оглядывающуюся на хрюшку девушку.
— Куда нам, целыми днями по делам мотаемся, — отмахнулась она.
Постучали в дверь директора, вошли, поздоровались с Аркадием Викторовичем и его женой Кларой Николаевной — обед суженному принесла, заботится. Отказались от нахлебничества по причине централизованного горячего питания во время съемок у церкви, и я протянул подарок:
— Это вам из Северной Кореи, за заслуги на ниве животноводства.
Он аккуратно вытер руки кухонным полотенцем, принял сверток и распаковал:
— Красота какая! — оценил мастерски вышитую на шелке вьетнамскую свинку в рамке из корейской плотноцветной
Жена недовольно поджала губы, но перечить не стала.
— В Северной Корее свиней уважают — они считаются символом богатства и достатка, — добавил к подарку интересный факт.
Недовольство Клары Николаевны снизилось.
Аркадий Викторович вернулся за стол, спросил разрешения продолжить обед, съел ложечку борща из литровой банки и похвастался:
— Шесть тысяч голов в подшефные хозяйства направили. Опустел питомник, но свиноматки стараются — в следующем году сможем дать еще больше. А там и подшефные подтянутся — будем бекон и мясо гнать в масштабах страны!
Пока «гоним» по чуть-чуть, народу нравится, а министерство пищевой промышленности, хоть и со скрипом, но ГОСТ на такой капиталистический продукт выдало.
— Это замечательно, — искренне порадовался я за нас всех и похвастался сам. — Аркадий Викторович, я тут кино детское придумал, про животных с британской фермы, главный герой там — маленький поросенок.
— Та-а-к… — отложив ложку, которой хлебал борщик из литровой банки, он наклонился поближе.
— И мне нужны толковые поросята двух-трех месяцев отроду. Такие, чтобы как минимум знали команды «лежать», «сидеть» и, совсем желательно — уметь пасти овец.
— Пасти овец? — опешил заслуженный свиновод СССР.
Я рассказал синопсис.
— Хорошая сказка! — обрадовался он. — Как тебе, Кларочка? — обратился к жене.
— Трогательная, — с улыбкой кивнула она.
— Вам, товарищи, я предлагаю сыграть роли фермера и его жены, — предложил я.
— Характер подходит! — неосторожно гоготнул Аркадий Викторович и получил от жены воспитательный подзатыльник.
— Кино пойдет на экспорт, — видя ее сомнения, добавил я. — Я мог бы взять обычных розовых свиней, но, раз уж у нас без пяти минут монополия, мы сделаем так — вы сыграете роль фермера, и вы с подопечным поросенком станете лицом торговой марки «Русский бекон». Это тоже пойдет на экспорт — с Внешторгом я договорюсь. Вам — процент с доходов, но придется сбрить вашу замечательную бороду, а то вы с ней, извините, на англичанина не похожи. Ну и на актерские курсы в ДК ходить, пока мы будем снимать сцены только с животными.
— Аркаша, сбривай! — безапелляционно велела «жена фермера».
— Мы согласны, — подтвердил номинальный глава семьи.
Можно прощаться:
— Тогда вот вам сценарий, — Вилочка выложила на стол папку. — А нам дальше надо по делам — сами понимаете, много накопилось.
— До свидания! — душевно попрощались с нами будущие герои детского фильма.
Перед свинарником встретили приятную неожиданность в виде одетой в скромную юбку, вязаную кофту и повязавшую на голову платочек Екатерину Алексеевну. На ногах, понятное дело, галоши.