Самый опасный человек Японии
Шрифт:
Достойна слез для сторонников “имперского пути” непредусмотрительная установка: “Монголы Хинганской провинции и Жэхэ, идите к нам! Народ Внешней Монголии, поступай как хочешь!”
Маньчжоу-Го, чтобы стать “вечным источником света Восточной Азии”, как это сказано в ее “декларации об установлении государства”, должна включить в свой состав Внешнюю Монголию, как бы тому ни противодействовала Россия.
Я не могу не молиться (не только из соображений стратегических, но и с точки зрения целесообразности) о том, чтобы присоединение Внешней Монголии к Маньчжоу-Го состоялось как можно скорее».
«Там, в бассейне, она
Конечно, в этом рассуждении было куда меньше сияющего безумия, чем в восторженной писанине профессора Окавы Сюмэя. И уже потому казалось, что описанные тут проекты могут и взять в разработку. Хотя, если задуматься, — что полезного они собираются отыскать во Внешней Монголии? Там и угля нормального, наверное, не найти.
Какое всё-таки счастье, что подобные статьи (пусть и написанные женщиной-генералом) читают школьники, а не офицеры генерального штаба! Начни в штабе к этому прислушиваться — и может дойти до того, что какая-нибудь монгольская армия будет стоять под Токио.
В его возбуждённый ум могли бы забрести и другие глупости и безумства, но тут что-то потянуло за рукав. Это был Юкио. И без единого слова было понятно: длинноволосый нашёл что искал.
Прежние одноклассники Кимитакэ, которым предстояло стать его новыми одноклассниками, обнаружились совсем рядом. Просто, как это всегда бывает на вокзалах, их было трудно заметить. А с ними — всё тот же заместитель директора школы по хозяйственной части.
Кимитакэ не мог, разумеется, угадать, почему заместитель директора потащился на вокзал провожать тех, кто всё равно уже не будет учиться в Гакусюине. Но пара предположений у него была.
Возможно, после убийства директора, и пока новый ещё не назначен, в школьных делах царит такой хаос, что кому угодно могут поручить что угодно. Не просто так он же оказался и в приёмной комиссии.
А могло быть и так, что этот цепкий старик оказался в приёмной комиссии действительно не просто так. Вдруг он назначен в школу военной или флотской полицией? Или той самой группировкой? Не просто так он опознал агентов полиции, пошёл с ними спорить и, кажется, победил.
Так что юный каллиграф решил на всякий случай, что будет держаться в стороне от этого опасного человека. А прямо сейчас будет лучше поболтать с ребятами своего возраста.
— А где же ваш багаж? — спросил Кимитакэ, потому что надо же было что-то спросить.
— Уже погрузили, — был ответ. — Мы решили не тащить и заказали доставку. Хватило одного грузовика.
— Похоже, вы повторили нашу хитрость.
— Повторили, как только про неё услышали. Время ещё было.
Тем временем заместитель директора повернулся в сторону Кимитакэ и стало ясно — неприятных расспросов дребезжащим голосом не избежать.
— Почему ты и Юкио-кун всё время ходите вместе? — внезапно спросил старик. — Вы слишком непохожи, чтобы подружиться так быстро. Он что, на твоей сестре жениться собирается?
— Моя сестра умерла ещё в прошлом году, — напомнил Кимитакэ.
— Получается, это ты собираешься жениться на его сестре.
— Я вообще не уверен, что у него есть сёстры. Я склонен думать, что он такой единственный.
— И что же тогда в нём хорошего? Ну, кроме того, что он выглядит по-дурацки.
— Нас соединил интерес к литературе, поэзии
— Твой приятель не похож ни на писателя, ни на каллиграфа, — заметил старик. — Скорее, он похож на персонажей. Как по мне, достойно удивления, что эта воздушная голова вообще научилась читать хоть какие-то иероглифы.
— Видите ли, я ощущаю себя отчасти потомком самураев, — вдруг заговорил Юкио. — А долг самурая — в служении. Само слово «самурай» происходит от глагола «служить». Способность самурая жить и выжить в этом мире изначально зависит от милости господина. А самурай моих способностей — которые очень высокие — может позволить себе выбирать и лучшего господина. Кто верно служит бесполезному делу, тот и сам бесполезен. Долг самурая, раз уж выпал шанс выбирать, — служить самому умному, культурному и амбициозному господину. А Кими-кун — именно такой человек. Глазами этого не разглядеть. Но этот благородный, серебряный звон всё-таки возможно расслышать в те редкие минуты, когда затихает голос его скромности. Про такое даже в «Хагакурэ» написано, я только не помню, что именно.
Во время этой сцены Кимитакэ в очередной раз подумал, что россказни Юкио о том, что он рос в Наре, могут быть и правдой. И дело тут не только в кансайском диалекте. Где ещё, кроме окрестностей Киото, можно было наловчиться так виртуозно оскорблять собеседника, при этом не нарушая грамматики, не добавляя оскорбительных слов? И попутно не давать ни одного законного повода для рукоприкладства?..
Только в Старой Столице это и возможно — и ещё в её ближайших окрестностях.
— Ты же и сам, наверное, успел узнать, чем заканчивается такое самовольное самурайство? — Заместитель директора грозно сверкнул стёклышком пенсне. — Усердие в учёбе проявлять следует. Для остального у нашей империи есть крейсера и стратегическая авиация.
— Представляете, господин заместитель директора, ещё не успел, — всё так же невозмутимо отвечал Юкио. — Наверное, меня просто недостаточно сильно били.
— А между прочим, одна из историй, где самурайство оказалось неуместным, началась приблизительно лет двадцать назад примерно на том месте, где ты сейчас стоишь.
— Надо же, — произнёс Юкио и посмотрел себе под ноги. Но там не было заметно ничего кроме его ботинок, начищенных как всегда безукоризненно.
— Я скажу даже больше. В этой истории изрядно замешан ваш будущий учитель Окава Сюмэй. Он тогда ещё не был профессором. Но это случилось задолго до вашего рождения. Сами вы это не видели, и родители вам постесняются рассказать, пусть в этом деле и замешаны ваши славные предки. Вот скажи, будущий барон Асада, ты знал, что твой дедушка оплачивал издания очень радикального издания «Острие Меча Сакуры»?
— Слышу об этом первый раз в жизни, — отозвался низенький и всегда немного печальный Икуми Асада. — Но думаю, это может быть полезным для меня во время учёбы.
— Пожалуйста, расскажите нам эту поучительную историю! — вступил Кимитакэ.
— Уговорили. Теперь и я думаю, что она будет вам полезна. Потому что в ней как раз участвуют дипломаты. Это — будущие вы. Хотя в вашем возрасте в такое, понятное дело, ещё не веришь.
И старик начал рассказывать.
Похоже, старый заместитель директора решил взять на себя ещё и обычай покойного директора поучать учеников. Тем не менее история, которую он рассказал, оказалась на удивление занимательной.