Самый жаркий день лета
Шрифт:
Повернувшись на длинной металлической скамье, Лейла положила ему руку на колено.
— Скажи что-нибудь, — попросила она.
Эндрю, не повернув головы, бросил:
— Что тут скажешь?
Лейла против воли почувствовала нарастающее раздражение. Эндрю сидел рядом с таким спокойным видом, будто она уронила его телефон и разбила экран. Ей, наверное, стоило спросить, что он чувствует, но какие слова выбрать? «Всё в порядке?» — слишком глупо и бессмысленно. Эндрю откинул голову, прижался к стене затылком.
Ясмин замерла в дверях и внимательно посмотрела на лица Лейлы и Эндрю.
— Нет, — выдохнула она. Лицо у нее страдальчески сморщилось, но потом вновь разгладилось, словно отказываясь принимать правду. — Где Макс? — Ясмин пыталась говорить спокойным тоном, но сорвалась на всхлип.
Эндрю зажмурился на секунду, будто собираясь с силами, чтобы встретить неотвратимое. Потом шумно выдохнул, подошел к супруге, сжал в объятиях и положил подбородок ей на макушку, будто пытаясь во что бы то ни стало удержать.
— Макс сегодня угром умер, — еле слышно произнес он.
Тишина, и пространство будто скукожилось перед взрывом сверхновой. Ясмин издала протяжный, животный вой, от которого Лейла отступила на пару шагов назад. Сестра выла несколько минут, вложив в крик боль и ярость. Она вырвалась из рук мужа, а когда Эндрю попытался удержать ее, оттолкнула его с такой силой, что он врезался в стену. Ясмин продолжала кричать и рвать волосы на голове, согнувшись пополам, будто тряпичная кукла, оторвавшаяся от нитки.
Лейла в ужасе и смятении взирала на сестру. Могла ли она осознать, что чувствует мать, потерявшая ребенка? Ее саму разрывало от скорби, но нечеловеческое страдание, которое она видела, говорило о другом — о глубочайшей, почти физической боли утраты. Лейла сдерживала желание подойти, понимая, какой будет реакция сестры, когда она узнает, что именно произошло. Эндрю попросил ее помалкивать и пообещал, что возьмет на себя эту часть. Он еще раз подошел к Ясмин, но та вновь оттолкнула мужа, не желая выслушивать объяснения.
Повернувшись к стене, она принялась колотить кулаками по штукатурке.
— Нет! — кричала она в отчаянии.
Эндрю в страхе оглянулся на Лейлу, будто стоял на краю пропасти и под ним сыпалась земля. Лейла заранее предложила взять успокоительное для Ясмин, но Эндрю отказался. Он хотел показать жене, что она способна пережить это сама, без постороннего вмешательства; что они верят в ее силы.
Ясмин еще долго плакала, свернувшись клубком на металлической скамье и не подпуская к себе никого. Наконец, после, как им казалось, нескольких часов бессильных рыданий она подняла голову и поглядела на сестру и мужа.
— Как? — спросила Ясмин глухо.
— Это я виновата, —
Ясмин захлопала ресницами.
— Ты? Что… что это значит?
— Дай мне сказать, — вмешался Эндрю.
Поначалу он пытался отправить Лейлу домой, но она отказалась: если она сейчас уйдет, станет только хуже, и при следующей встрече Ясмин вспыхнет. Усевшись рядом, Эндрю положил на колено жене руку.
— Это моя вина, — начал он. — Утром мне позвонили с работы. Срочно. У меня не оставалось времени, чтобы отвезти Макса в садик, и я попросил Лейлу помочь.
Лицо Ясмин выражало замешательство.
— Произошла авария?
— В некотором роде.
Лейла поборола желание заговорить. Она пообещала Эндрю, что не будет вмешиваться, даст ему объяснить случившееся спокойно и рассудительно. Так будет проще для всех. Эндрю продолжал:
— Я пристегнул Макса на заднем сиденье. Он спал и не издавал ни звука. — Он помолчал несколько секунд. — Лейла ездит этой дорогой каждый день. Если бы она ехала другой дорогой, она не забыла бы о нем.
В лице Ясмин не осталось ни кровинки.
— Что случилось?
— Макс спал. Он не издавал ни звука, и Лейла… — Закашлявшись, Эндрю взял супругу за руку. — Лейла забыла, что он там.
— Забыла? — шепотом переспросила Ясмин.
— Прости, — вмешалась Лейла. — Он так тихо сидел. Я не видела его в зеркале. И… я просто забыла про него.
Ясмин в ужасе смотрела на сестру.
— Ты забыла? — Она молча пошевелила губами, будто не в состоянии подобрать слов. — Но ты ничего не забываешь.
Лейла вспыхнула от стыда.
— Ты… ты никогда ничего не забываешь. — Ясмин постепенно скатывалась в истерику. — Ты ставишь себе напоминания обо всем подряд!
— Я забыла про него, Ясмин. Просто забыла.
— Нет, — прошептала, задыхаясь, Ясмин.
Эндрю сжал ее руку, пытаясь успокоить. Ясмин переводила взгляд с сестры на мужа.
— И что произошло?
Ее супруг смахнул слезу тыльной стороной ладони.
— Жара. — Короткий ответ напоминал выстрел из пистолета.
На лицо Ясмин было страшно смотреть.
— Мой малыш… Он сгорел?
— Нет-нет! Нет, дорогая, не сгорел. Он ничего не почувствовал. Просто спал и… не проснулся.
Ясмин снова начала подвывать, словно раненое животное.
Лейла и сама почувствовала, что теряет почву под ногами, словно падает в пропасть без дна. Она сделала было шаг вперед, чтобы обнять сестру, но та отпрянула.
— Нет! Я не могу.
Лейла застыла.
Ясмин покачала головой.
— Я не могу тебя видеть. Не могу к тебе прикасаться.
Лейла проглотила обиду. Было бы глупо сейчас просить прощения, чтобы облегчить собственную боль.