Самый жаркий день лета
Шрифт:
Шум в ушах перебивал остальные звуки в кабинете.
— Причинение смерти? — переспросила Лейла. — Они считают, что я специально это сделала?
Клара постучала ногтями по столу.
— Они не считают, что вы сделали это специально, однако настаивают на том, что ответственность за смерть ребенка ложится на вас. Я понимаю, что это трудно осознать в целом, поэтому давайте разберемся в обвинении по частям. — Адвокат очертила на столе воображаемый круг. — Полностью обвинение звучит так: причинение смерти по неосторожности, связанное с вопиющим пренебрежением обязанностями. Прокуратуре необходимо будет доказать четыре
Далее Клара вернулась к первой линии:
— Я думаю, нет смысла отрицать, что вы взяли на себя обязательства по присмотру за Максом, но вот против всего остального мы можем побороться. И вот этот фактор, — она постучала по второй линии, — будет ключевым. Если присяжные посчитают, что вы намеренно оставили Макса в автомобиле, это потянет за собой и остальные части обвинения. Если же мы убедим их в том, что вы на самом деле забыли о ребенке, то можно ли считать ваш проступок подлежащим уголовному преследованию? Вряд ли.
— Выходит, все зависит от того, нарочно ли я его оставила? — Собственный голос будто доносился до Лейлы откуда-то издалека.
— Да, это важная деталь.
Лейла притихла на несколько секунд.
— Но я бы никогда не оставила его специально.
— Понимаю. — Клара пыталась говорить помягче, но в ее словах прорывалась торопливость и необходимость действовать. — В настоящий момент вам вынесут официальное обвинение и выпустят под залог. Через двадцать восемь дней вас ожидает предварительное слушание у мирового судьи. Я там буду вместе с вами, не волнуйтесь.
Лейла слушала, как Клара разъясняет ей механизм судебного процесса — «Сначала предварительные слушания, ходатайства, подготовка к вынесению обвинения…», — но упускала смысл фраз. Лейла знала — не могла не знать, — что такой исход не исключен, но то, как буднично и быстро разворачивались события, повергло ее в шок. Значит, вот как работает закон? Заранее видит в каждом только худшие намерения. Разрушает за день все. что человек построил за целую жизнь.
— Я могу видеться с сестрой? — перебила она адвоката.
Клара сморщилась.
— Боюсь, что нет. Официально, конечно, обвинение предъявляет государство, а не ваша сестра, но она проходит главным свидетелем по делу. По условиям вашего поручительства придется исключить контакты с ней до суда.
Лейла в смятении открыла рот. Неужели ей не позволят поговорить с Ясмин? Разве можно совершить такое чудовищное преступление и даже не попросить у сестры прощения?
— А что будет, если я поговорю с ней?
— Если вас увидят, можете попасть в предварительное заключение.
— Это реально?
Клара пожала плечами.
— Как ваш официальный представитель, я бы рекомендовала вам не пытаться связаться с сестрой.
Лейла поняла намек: нельзя делать это в открытую.
— У вас остались вопросы? — поинтересовалась Клара.
Лейла отчаянно пыталась придумать еще какой-нибудь вопрос, лишь бы отсрочить дальнейшие события. Но в конце концов ответила:
—
— Отлично, — кивнула Клара, поглядев на часы. — Я скажу им, что вы готовы.
Дверь за адвокатом закрылась, и Лейла шумно выдохнула, будто вынырнула с глубины и вновь обрела возможность дышать. Слез не было. Она попыталась найти подходящее слово для того, что она чувствует. Вина? Страх? Сожаление? Лейла будто проваливалась в бездонную пропасть, но вместо того, чтобы испугаться, она наконец обрела уверенность, осознав, что у пропасти и впрямь нет дна.
Глава 3
Лейла принюхалась к запахам в своей спальне. Тут пахло плесенью и лекарствами, как от старого больничного матраса. Она распахнула окно, но снаружи царили жара и безветрие. Лейла посмотрела на площадь Тредегар, жмурясь от солнца, тонкими лучиками пробивающегося через листву деревьев. Покой мирного пейзажа резко контрастировал с паникой в груди, которая накрыла Лейлу с самого момента пробуждения. Память не подарила ей и минутной передышки, перед глазами постоянно крутилась одна и та же картинка: Макс, его красные горячие щечки и безвольное тело.
«Не сейчас», — стиснув зубы, мысленно приказала она себе. Нельзя позволять себе расклеиться. Сначала надо переделать кучу вещей. Позвонить Сьюки и сообщить, что она не появится в офисе на этой неделе. Приготовиться к объяснению с Уиллом, который приедет с минуты на минуту. И поговорить с Ясмин. Только потом можно будет отдаться горю.
Спустившись в кухню, Лейла посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что еще даже нет восьми. С момента судьбоносного звонка Эндрю не прошло и суток. А ведь ей казалось, что миновала тысяча лет с тех пор, как она вернулась домой вечером. Лейла снова повалилась на кровать и заснула в слезах. Ей снились глупые детские кошмары: карикатурные монстры с огромными клыками, драконы и горгульи. Голова была забита ими, и, вынырнув из одного кошмара, Лейла оказывалась в следующем, не менее беспокойном.
Ее разбудила резкая трель дверного звонка. Спустя пару секунд Уилл открыл двери своим ключом. Взяв себя в руки, Лейла встала и подошла к кухонной стойке.
— Лейла? — послышался голос мужа. — Я получил твое сообщение. — Его шаги приближались по коридору. — Что ты?.. — Уилл остановился в дверном проеме, увидев жену. Влажные от пота волосы, оставляющие темные пятна на футболке, странно сочетались с болезненно-бледным лицом Лейлы. Уилл медленно ступил в кухню, делая осторожные шаги, будто слишком резкое движение могло привлечь хищника. — Что случилось? — Он невольно посмотрел на живот Лейлы: рефлекс, выработавшийся после неудачных беременностей. — Ты не заболела? — Голос у него сорвался, когда Уилл вспомнил, что в этот раз Лейла не была беременна.
— С Максом беда.
Глаза Уилла расширились в панике.
— Что стряслось?
— Несчастье.
— Но он в порядке?
— Нет. — Голос Лейлы дрогнул. — Он не в порядке.
Уилл в два прыжка пересек кухню и схватил жену за плечи:
— Лейла, что случилось?
— Макс погиб.
Уилл глядел ей в глаза, умолкнув в недоумении.
— Макс погиб, — эхом отозвался он. — Макс… погиб?! — Он нервно оглядел кухню, будто ища глазами предмет, за который можно ухватиться, чтобы совладать с этой новостью. — Бред какой, — заявил он, сразу переходя к стадии отрицания.