Самый желанный герцог
Шрифт:
– Как продуманно с вашей стороны перечислить нам свои грехи, мистер Вульф. – Тон маркиза был сухим. – В этом списке оказались некоторые случаи, о которых я даже не знал.
Свидетели или нет, но Вульф оказался единственным из всех, кто был вооружен. Он нацелил винтовку на джентльменов перед ним.
– Милорды, ваша светлость, с сожалением сообщаю вам, что вы все только что приобрели билеты на корабль «Сделай мою жену вдовой»… – Он злобно усмехнулся. – Который отплывает немедленно.
Стикли
– Я всегда думал, что ты просто пьян большую часть времени. Я никогда не осознавал, что ты находишься в процессе того, чтобы стать самым глупым из всех живущих людей. Если я сумел предположить, что ты придешь, с достаточной уверенностью, чтобы собрать эту уважаемую группу свидетелей, то не кажется ли тебе, что я мог оказаться достаточно предусмотрительным, чтобы вытащить пули из своей винтовки?
Три джентльмена напротив него вытащили свои собственные винтовки из-за спин.
– Эти, однако, заряжены весьма тщательно. Не так ли, мистер Стикли?
Вульф в ярости повернулся к своему партнеру.
– Ты так же виновен во всем этом, как и я, Стик. Если меня повесят, то и тебе предстоит висеть рядом со мной!
Он повернулся обратно к Брукхейвену.
– Вы хотите знать, кто напал на вашу невесту и похитил вашего брата как раз перед вашей свадьбой? – Вульф поднял палец, чтобы указать на Стикли. – Вот этот человек, был рядом со мной в течение всего этого приключения.
Брукхейвен прищурил глаза.
– Вы утверждаете, что Стикли был там, помогая вам инсценировать нападение разбойников на мой экипаж? – Маркиз подошел ближе. – Вы настаиваете на том, что он угрожал пистолетом жене моего брата, моей невесте, а затем запер его на много дней в прогнившем подвале, не давая ему ни еды, ни воды?
Вульф мстительно кивнул.
– Это так!
Стикли устало покачал головой.
– Так много виски, Вульф. Я знал, что это был всего лишь вопрос времени, до того, как ты потеряешь свой рассудок.
– Что? – Вульф переводил взгляд с одного мужчины на другого, но увидел, что ни одной йоты подозрения не упало на Стикли. В расстройстве он взмахнул ружьем. – Спросите свою жену, Марбрук! Она была там!
– О, Боже, конечно, – Стикли кивнул и подошел к двери, ведущей в кухню. – Миледи, если вы позволите?
Когда вошла леди Марбрук, Вульф задохнулся. Затем он улыбнулся ей, его последней надежде. Она отпрянула, ее брови с тревогой приподнялись.
– Рейф, заставь его прекратить.
Лорд Марбрук обнял жену одной рукой.
– Все в порядке, дорогая. Мистер Вульф, кажется, испытывает некоторые затруднения, вспоминая ту ночь, перед которой меня похитили. Он хотел, чтобы ты кое-что прояснила для всех нас.
Вульф поднял руку,
– Той ночью нас там было двое, не так ли?
Леди Марбрук заморгала, глядя на него.
– Двое? Вы уверены?
У Вульфа отпала челюсть.
– Вы видели нас обоих!
Она пожала плечами.
– Я на самом деле не могу вспомнить. Знаете ли, я была так испугана – беспомощная леди, на темной дороге, наедине с разбойником… – Леди Марбрук с сожалением покачала головой. – Я не уверена в том, что я видела.
Теперь Вульф все понял. Стикли заключил с ними сделку. Его поимка в обмен на защиту под их протекцией и, вероятно, кое-что на стороне.
Затем в комнату ввалилась стража, грубые мужчины бранились и пихали его, они с нетерпением предвкушали получение премии за его преступление.
Пока Вульфа увозили прочь, он мог только прожигать взглядом Стикли через забранное решеткой окно повозки, словно посаженное в клетку животное.
Миссис О’Малли была женщиной громадной мудрости и терпимости. Она знала, что если ее старшая дочь, Патриция, заявила, что вернулась из Англии, потому что ее уволили за небрежную работу, то это значит, что настоящую причину лучше оставить невысказанной в данный момент. Как будто любой из ее детей ленился хотя бы один день в своей жизни!
Конечно же, виноват был мужчина.
У миссис О’Малли было пять сестер и три дочери. Она могла увидеть разницу между неестественной бледностью разбитого сердца и отчаянием неудачи.
Даже мальчики, Бог их благослови, знали, что кто-то разбил сердце их любимой сестры. Они бросали на нее обеспокоенные взгляды и бормотали мрачные слова о «проклятом англичанине» – но не в присутствии Патриции, потому что это заставляло ее бледнеть еще больше.
Миссис О’Малли вытерла руки после мытья посуды и подошла к тому месту, где сидела Патриция, чистившая картошку для обеда. Семья из семи тружеников может съесть большую кучу картошки, но Патриция начистила уже достаточно, чтобы накормить целую армию.
Вздохнув, миссис О’Малли подняла глаза к небесам, надеясь на помощь. Ей придется вскрыть глубокую рану, но если она быстро не прижжет ее при помощи здравого смысла и практичности, то тогда все они утонут в омытых слезами картофельных очистках.
Какое-то движение за маленьким передним окном привлекло ее внимание. Кто-то спускался вниз по дороге с утесов, шагая свободно и легко, как человек, который идет уже долгое время. Мужчина, одетый в костюм из прочной домотканой шерсти и льняную рубашку – высокий, привлекательный парень, сдвинувший свою кепку на затылок, чтобы лучше насладиться редким днем.