Самый желанный герцог

Брэдли Селеста

Фортескью выпрямился, а затем навсегда сбросил с себя фасад идеального английского слуги. Он одарил одну из самых высокопоставленных леди в Лондоне развязной усмешкой.

– Ты потрясающая девчонка, Сэди. А он – всего лишь ослепленный виски дурак, потому что позволил тебе уйти.

Она позволила улыбке на краткий момент осветить ее глаза цвета штормового облака.

– Двигай отсюда, ты, потрясающий ухажер, – ответила девушка, ее имитация ирландского акцента была такой ужасной, что казалась почти правильной. – Иди и скажи своему хозяину,

что ты сыт по горло вытиранием его позолоченной задницы.

Смеясь, Джон Герберт Фортескью выслушал свой последний приказ от английского аристократа и, повернувшись на пятках, быстро сделал именно то, что ему было сказано.

Глава 33

Через некоторое время Сэди устала от своей бессменной вахты у окна. Грэм не пришел.

И даже если бы он пришел, то она не смогла бы встретиться с ним. Что девушка могла сказать ему, кроме того, что да, она лгала и украла, и да, она соблазнила его, чтобы вынудить жениться на ней.

Но разве все это было сделано не по хорошей причине? Эти доводы звучали слишком слабо, когда рядом не было состояния Пикеринга, чтобы компенсировать ее проступки.

Не имеет значения, куда она пойдет или что сделает, Сэди знала, что она не хочет оставаться здесь. Она не могла ожидать, что Дейдре будет избегать Грэма до конца жизни. И она определенно не перенесет, если станет наблюдать за тем, как он будет годами заводить любовниц. Но что еще ей оставалось? Она может остаться и помочь в Иденкорте, но ее навыки были незначительными. Хотя Сэди с радостью поработала бы там, она вовсе не была уверена, что от нее будет много пользы. В любом случае она только вызовет раздор, когда столкнется с Грэмом.

Вернувшись в свою комнату, девушка начала упаковывать вещи. Одежду для путешествия – в один сундук. Ее платья от Лемонтёра – в другой. Ей не хватало места.

В комоде она нашла свои переводы. Они все были здесь, от истории о «Спящей Красавице в Лесу», до «Летнего и Зимнего Сада» и, конечно же, «Золушка».

Переполненная воспоминаниями и печалью, она села, чтобы снова прочитать сказку о Золушке.

Она села на стул, сняла с ноги тяжелый деревянный башмак и надела туфельку, которая идеально подошла ей. После того, как она встала, и принц заглянул ей прямо в лицо, он узнал ту прекрасную девушку, которая танцевала с ним.

– Вот моя настоящая невеста! – воскликнул он.

Почему она мучает себя этой историей? Сэди отложила ее подальше от себя. На мгновение она испытала искушение бросить этот и другие свои переводы в огонь, но затем подумала, что если не найдет ничего более подходящего, то она может перевязать их и вручить Мэгги.

Как прощальный подарок.

Комната вернулась в свое прежнее, нежилое состояние. Каждый признак того, что Сэди Уэстморленд когда-либо существовала, был уничтожен. На самом деле было очень просто добиться этого.

В конце концов, она всегда жила на внешнем краю своего настоящего существования. У нее никогда не было ни настоящего дома, ни настоящей семьи, ни настоящей любви.

О, моя любовь. Моя вечная любовь.

Она закрыла глаза, вспомнив выражение в глазах Грэма, когда она в последний раз видела его. Она не должна была позволять ему заканчивать свадебную церемонию. Его честь не позволила ему остановить ее, но Сэди могла бы сбежать, или закричать «Пожар!», или что-тоеще, чтобы спасти этого упрямого дурака от него самого.

И от себя.

Аннуляция брака была все еще возможна. Она планировала нанести визит епископу по пути из Лондона. Если шантаж сработал у Грэма, то он должен сработать и у нее.

Лакей постучался в дверь.

– К вам пришел его светлость, мисс.

Софи бросила взгляд на дверь, чтобы убедиться, что ключ повернут в замке.

– Передай его светлости, что ему не стоит трудиться изгонять меня. Я в любом случае вскоре покину Лондон.

– Да, мисс, – с сомнением произнес слуга. Бедняга, все обязанности Фортескью свалились на его неподготовленные плечи.

Затем она услышала громкий протестующий голос Грэма в коридоре. Жадно желая хотя бы мельком услышать его, Сэди встала и прижалась ухом к двери.

– Черт побери, разве у вас нет проклятого ключа?

Лакей что-то прошептал. Сэди понадеялась, что Фортескью взял ключи с собой и сбросил их с утеса. Она любила Грэма. Грэм был ей нужен.

Но она не позволит себе получить даже самую маленькую его часть. Грэм заслуживает лучшего.

Кроме того, ей не вынести, если она увидит его.

В коридоре больше не слышалось ни звука. Разочарованная, Сэди отступила от двери и спрятала лицо в ладонях.

– О, любовь моя, – прошептала она.

Затем она услышала глухой стук и приглушенное проклятие. Девушка подняла голову и задохнулась, увидев мужчину, растянувшегося на полу под окном, без сюртука, с порванным рукавом, с веточками, застрявшими в волосах.

Он вздрогнул, а затем усмехнулся ей.

– Разве не таким образом они поступают в этих твоих сказках?

Сэди уставилась на него с раскрытым ртом, не в силах говорить. Затем сглотнула и отступила на шаг, хотя отчаянно хотела броситься вперед.

Да, бросайся! Давай!

Она покачала головой, отказывая ему, отказывая себе.

– Я не вижу тебя!

Он сел и отряхнул свой жилет.

– Тогда ты недостаточно пристально смотришь. Я здесь и могу доказать это. Я устроил настоящий беспорядок на этом коврике.

Сэди рассмеялась сквозь слезы, а затем прижала руки к лицу, закрывая глаза.

– Прекрати! Прекрати обращать все в шутку! Ты же знаешь, что не должен быть здесь!

– Нет, я не знаю, – мягким голосом ответил Грэм. – Объясни мне.