Сандра

Марис Стелла

Не прошло и получаса бешеной скачки, как болото кончилось, мимо замелькали разлапистые ели, затем почва стала каменистой, а затем наша лошадь споткнулась и грянулась оземь.

Я перелетела через седло и приземлилась в кустарник, к счастью, не очень колючий. От неожиданности я некоторое время не шевелилась, пока меня не привел в чувство голос Герадена:

— Ты цела?

Я выбралась из кустарника и осторожно ощупала себя.

— Вроде. А что с лошадью?

Гред молча вернулся к неподвижно лежащему коню и принялся снимать с него седельные сумки.

— Она

умерла? — на всякий случай спросила я.

— Как видишь, — вздохнул Гред.

— Не надо было так гнать, — нахмурилась я. — Эти черви остались далеко позади уже через пару минут.

— Я использовал одно из необратимых заклятий, — пояснил Гред. — Если бы не оно, "эти черви" нас догнали бы.

— И что мы теперь, по горам и без лошади?! — возмутилась я.

— А ты планировала карабкаться по склонам вместе с конями? — удивился Гред. — Их все равно пришлось бы отпустить.

Я возвела глаза к небу и обнаружила, что собирается дождь.

— Пошли. — Гред повесил мне на плечо мою сумку. — Пора подыскать место для ночлега.

"Отлично", — подумала я.

Глава 11

Сандра

Я чувствовала себя жестоко обманутой.

Кола, которого мы достигли на седьмой день пути, поражало воображение высотой стен из светло-серого камня, размерами (в полтора раза больше стольного града Полоцка), и неприветливостью граждан, живших в нем. Но разочарование снедало меня не по этому поводу. Насколько я разбиралась в вопросах расовой принадлежности, большая часть встречных, исподлобья поглядывающих на нас, представляли собой полудивов, дивов на треть, на четверть и одну пятую часть. Людей, как таковых, в городе, похоже, не наблюдалось.

— Что ты там врал насчет того, что расы предпочитают раздельное существование без всякого там смешения? — буркнула я, обращаясь к Сэраноку, который выглядел мрачнее грозовых осенних туч и смотрел вокруг взглядом василиска.

— А то, — содержательно ответил мой спутник, но, помолчав пару минут, соизволил пояснить: — Этот город-крепость в свое время был населен светлыми дивами. Потом началась война, пришли люди, мужскую половину населения перебили, а дальше догадайся что?..

— А то, — догадалась я. — Мы здесь, я надеюсь, проездом, очень уж недружелюбными взглядами нас эти отпрыски дивов в седьмом колене провожают.

— Зря надеешься, — хмыкнул Сэранок. — Придется заночевать на постоялом дворе, а заодно и порасспросить, что слышно в Вилье. Думаю, если бы с золотой ящерицей что-то случилось, об этом бы судачили даже на пограничных постах.

— Пограничных? — удивилась я. — Ты же, вроде, говорил, что селения светлых дивов дальше на юге, в лесах.

— Что ты видишь вокруг? — усмехнулся мой спутник в нечесаную бороду, выразительно обведя глазами широкую улицу-спицу, по которой мы продвигались к центру.

Я послушно огляделась. По обеим сторонам улицы располагались довольно высокие, по меркам средневековья, то бишь трех-четырехэтажные дома, сложенные все из того же серого

камня, который, как ранее сообщил мне Сэранок, во всю экспортировали темные дивы, обитавшие в горах на северо-западе. Странное впечатление, кстати, производил город. Лично у меня светлые дивы (читай: эльфы) всегда ассоциировались с травкой, цветочками, ну, на худой конец, с лирическими балладами под луной и звездами, в бархатном тепле летней ночи. Такое представление об эльфах, несомненно, складывается у всякого, кто в детстве жить не мог без книг Толкина. А тут! Всюду серый камень, тебя недоброжелательно провожают раскосые глаза, цвет которых варьируется от лазурно-голубого до изумрудно-зеленого, да и песни слышатся только из кабаков и таверн, и то сплошь абсолютно неромантического содержания.

Отвлекшись от довольно безрадостных мыслей, я наткнулась на выжидательный взгляд моего спутника и сообразила, что Сэранок вообще-то задал вопрос.

— Удручающее зрелище, — призналась я. — Не на чем взгляду зацепиться. Да и холодно тут, среди камней, дивы что, искусственный климат поддерживать не умеют?

— Умеют, — возразил Сэранок, — Но это там, на юге, над Вильей и пригородом, да над полями, да над парой довольно крупных городов. Чего это правителю магами разбрасываться, создавать условия для проживания каким-то полукровкам? Их-то самих к Вилье на пушечный выстрел не подпускают, за чистоту крови борются.

— А что, не все дивы — маги? — задала я пришедший в голову после некоторого размышления вопрос.

Сэранок, сосредоточенно вглядывающийся в окружающие здания, придержал лошадь и соизволил коротко ответить:

— Не все. Тпру, мы приехали.

— Это гостиница? — поинтересовалась я, спешиваясь.

— Пятизвездочный отель. Практически апартаменты для VIP персон.

Я несколько секунд хлопала глазами, затем — рукой по плечу Сэранока. Тот, наконец, соизволил обернуться.

— Чего ты?

— Ээ-кхм, — заметила я.

Сэранок тем временем перебросил поводья лошадей конюшему, который отправился парковать их в примыкающий к зданию гараж, то есть конюшню.

— Я, еще когда учился магии, развлекался тем, что пугал в виде бесплотного духа постояльцев одного английского отеля, — пояснил мой спутник, пока мы проходили внутрь.

— Понятно. Отель, вероятно, еще долгое время после пользовался бешеной популярностью. — Я, наконец, обрела способность говорить. — Все никак не привыкну, что вы шпионите за нашим миром.

"Пятизвездочный отель" оказался весьма приличным по меркам этого мира постоялым двором, с необычайной для подобных заведений чистотой общего зала и "номерами люкс", в которых, кроме постояльцев, никакой живности, как нас заверили, не обитало. В углу общего зала находился "столик регистрации", уж не знаю, как его тут называют. Придерживаясь легенды о папаше, путешествующем с дражайшим отпрыском, мы "зарегистрировались" в "одноместных номерах" под вымышленными именами и фамилиями. Мое и без того укороченное имя Сэранок обрезал до простенького Сана, сам же записался как Витель.