Сандро из Чегема (Книга 2)

Искандер Фазиль Абдулович

Жена Тендела, несколько отвлекшаяся окончанием истории женитьбы и оживившимся застольем, вздрогнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.

– - Уж дурнее тебя, -- отпарировала она, -- не то что в моем роду, в твоем роду нет!

– - Молчи! Молчи!
– - закричал Тендел.
– - Жалко, что я тебе тогда спьяну в голову не попал!

Когда Кязым произносил свои слова, Теймыр опустил голову и больше за время пирушки ее ни разу не поднял. "Кажется, готов", -- подумал Кязым.

Кязым перевел взгляд на Бахута. Он вспомнил,

что Бахут во время рассказа старого охотника поерзывал, то сдвигая на затылок свою сванку, которую он снимал, только ложась в постель, то снова надвигая ее на брови. Это был верный признак, что Бахут сам хочет рассказать свою знаменитую историю. И хотя почти все, сидящие за столом, ее слышали, а некоторые неоднократно, Бахут явно хотел рассказать ее еще раз.

– - Слушай, Тендел, -- сказал Кязым, -- учти, что Бахут от тебя сегодня не уйдет, если не расскажет, как продавал свое вино.

– - Нет, зачем, кацо, -- стал ломаться Бахут, -- если все слышали, я не буду рассказывать, но если люди не слышали -- другое дело.

– - Давай, давай, Бахут, -- крикнул старый охотник, -- а я потом кое-чего добавлю к тому, что ты расскажешь!

Гости одобрительно прошумели, показывая готовность, выпив по стаканчику, послушать историю Бахута. Бахут сдвинул свою сванскую шапочку на затылок и, залучившись своими маленькими масличными глазками, приступил к рассказу.

– - О да, -- начал он грузино-мингрельским присловьем, приблизительно означающим: "Так вот..." -- О да, мы встретились с этим Вахтангом позапрошлой зимой на поминках в Анастасовке. И там же договорились. Я ему даю двадцать ведер вина, а он мне привозит двадцать пудов кукурузы. Через три дня он приезжает на арбе, дело уже было к вечеру, и привозит мне кукурузу. Я открываю ворота и веду арбу к дому. О да, мы выгружаем четыре мешка и вносим в кухню. А потом вместе с моим сыном, втроем, выкатываем из подвала двадцативедерную бочку и, положив доски, вкатываем ее на арбу. И тут он уже хотел уехать, но я, на дурную свою голову, его удержал. Неудобно, человек первый раз пришел в мой дом и теперь, стакан вина не выпив, уйдет.

– - Давай, -- говорю и веду его на кухню, -- попробуй вино, что ты купил. Может, я тебе кислятину продал. В шутку так ему говорю, а мы уже на кухне.

– - Нет, -- говорит он мне неожиданно, -- я не буду пробовать вино, которое ты мне продал.

– - Почему?
– - удивляюсь я.

– - Потому что, -- говорит, -- кукурузу, которую я тебе привез, ты не взвесил, значит, ты мине доверяешь. Раз ты мине доверяешь, значит, я тебе тоже доверяю. Вино, которое я купил, пробовать не буду, но другое вино, пожалуйста, выпьем.

Уах! Но у меня другого вина нет. Одна "изабелла". Было около десяти ведер "качича", но мы его давно выпили. Теперь что делать? Мы уже на кухне, и жена накрыла на стол, а он требует другое вино. А другого вина у меня нет, и так отпустить его тоже стыдно. И я говорю:

– - Хорошо, будем пить другое вино.

О да, мы садимся за стол и начинаем

пить. И я вижу -- вино ему нравится, хорошо идет. Он хвалит мое вино, мне тоже приятно, и мы так сидим, пьем, а мои домашние все ушли спать. И вдруг он мне говорит:

– - Слушай, мне это вино очень понравилось. Давай заменим то, которое я купил, на это вино. Я всю жизнь любил такое вино.

Уах! Теперь что я ему скажу? У меня другого вина нет -- одно вино. И я немножко так замялся, не зная, что сказать, а он это по-своему понял. Он понял, что я ему не хочу это вино продавать.

– - Ты, -- говорит, -- не стесняйся, если это вино дороже. Я тебе еще кукурузу привезу, ради такого вина мне ничего не жалко!

– - Слушай, -- говорю, -- дело не в этом. У меня сейчас нет другого вина.

Но я вижу -- не верит и начинает обижаться.

– - Зачем, -- говорит, -- ты для меня жалеешь это вино? Если в два раза больше стоит, в два раза больше дам!

– - Слушай, -- говорю, -- дело не в этом. Идем попробуй, если то вино, которое я тебе продал, хуже, тогда ты будешь прав.

И вот мы среди ночи идем к арбе. Слава богу, кругом снег, все видно. Залезаем на арбу, я открываю бочку, вытягиваю шлангом вино, переливаю в банку и даю ему.

Про-бу-ет! Но вижу -- не доверяет. Может, вино слишком холодное было, потому не понял, может, характер, еще не знаю. И он мне говорит:

– - Ничего плохого про это вино не скажу, но то вино мне больше нравится. Я всю жизнь мечтал про такое вино.

Уах! Что теперь я ему скажу? Что?!

– - Слушай, -- говорю, -- у меня другого вина нет. Было около десяти ведер "качича", давно выпили. Я тебя угостил этим вином, потому что неудобно было. Ты в мой дом пришел первый раз, и я хотел, чтобы ты стакан вина выпил в моем доме.

Нет, вижу, не доверяет и начинает цепляться.

– - Значит, -- говорит, -- ты мне то же самое вино давал?

– - Да, -- говорю, -- другого нет.

– - Тогда, -- говорит, -- сейчас идем взвесим всю мою кукурузу!

– - Зачем?
– - говорю.

– - Потому что, -- говорит, -- ты не взвесил мою кукурузу, значит, ты мине доверяешь. А я попробовал твое вино -- выходит, я тебе не доверяю. Если я тебе не доверяю, и ты мине не доверяй!

Уах! Сейчас среди ночи взвешивать его кукурузу? А у меня безмен только десять кило берет. Это сколько раз надо вешать?

Бахут оглядел застольцев, как бы прося войти в его бедственное положение.

– - Тридцать два раза!
– - смеясь, подсказал ему Кязым.

– - Тридцать два раза! За это время я совсем с ума сойду от него! И тогда я так соображаю -- эту бочку он уже не возьмет через свое ослиное упрямство. Но у меня еще одна двадцативедерная бочка стоит в подвале. Думаю -- лучше ту бочку выкатить, а эту вкатить, чем еще полночи возиться с его кукурузой.

– - Хорошо, -- говорю, -- у меня в подвале, как ты видел, еще одна бочка стоит. Как раз то вино, которое ты пил! Хочешь -- бери!