Сапфировый перстень
Шрифт:
«Ну что ж, — думал он, останавливая свой взгляд то на одной, то на другой, — я не против. Кром, ночь, похоже, не будет скучной!»
Тем временем все посетители достигли того состояния, когда тело уже насытилось пищей и вином и натура требовала действия — то там, то здесь вспыхивали перебранки, кто-то уже тузил своего собутыльника, уже выхватывались ножи, но до больших драк с кровью — а дело это здесь, судя по всему, было обычное — пока не доходило. Сквозь шум и гвалт едва были слышны звуки флейты и зурны, музыканты исправно терзали свои инструменты, не заботясь, трогает ли кого-нибудь их искусство.
Шум усилился, когда
Еще одна девушка выскочила на помост, все ее тело, от маленьких ступней до плеч, было закутано в пестрые одежды, как бы сшитые из длинных цветных лоскутков. Оказавшись в центре круга, она присоединилась к пляске своих подруг, которые, легко и грациозно изгибая свои тела, словно стебли лилий в потоке воды, касались ее кончиками пальцев, цветные ленты ее одеяния, словно бабочки, летали в воздухе, мягко опускаясь на помост. Девушка пыталась уклоняться, она прыгала и кружилась волчком, ныряла под руки, пытающиеся оторвать клочки ее одеяния, но тщетно: с каждым ударом барабана ее покров становился все скуднее, и наконец последний оглушительный удар, девушки в изнеможении упали на помост, выгнув свои гибкие тела, а она осталась совсем обнаженной, держа в руке последнюю узкую ленточку. Дикий рев толпы приветствовал ее, девушка, поклонившись, убежала за занавеску, и тотчас какой-то тучный купец, облизывая языком пересохшие губы, направился следом за ней.
Вид танцующих девушек напомнил Конану, как однажды Денияра спросила его:
— Мой тигр, какая из служанок нравится тебе больше других?
— Девушки все хороши, — дипломатично ответил Конан, не понимая, к чему клонит его подруга, — они все одинаково любезно относятся ко мне.
— Они все тебя хотят, — объяснила хозяйка, — и поскольку ты все равно когда-нибудь изменишь мне с одной из них, а скорее всего — и со всеми по очереди, то я решила, что мы вместе выберем, с кого тебе начать.
При этих словах Конан почувствовал себя не очень-то удобно. Одно дело, когда он сам решал, нужна ему женщина или нет, и совсем другое, если подруга по своей воле предлагала себе замену. Слегка смутившись, он попытался отшутиться:
— Зачем мне выбирать аметисты, если у меня в руках алмаз?
— Каждый камень по-своему прекрасен, а уж если говорить о женщинах, то все они такие разные, камням до них далеко! А я не хочу, мой юный лев, чтобы ты потом пожалел, что кого-нибудь пропустил.
Сказать по правде, Конан не раз ловил на себе взгляды этих чаровниц, да и его синие глаза тоже нередко останавливались на их прелестях. Что ж, стоит ли упускать случай, когда все само идет в руки да еще тебя и просят об этом! Он на мгновение задумался, как бы не решаясь назвать имя.
— А вот мы сейчас узнаем, — рассмеялась серебристым
— Моя милая, — обратилась к ней хозяйка, — наш гость хотел бы взять тебя на сегодняшнюю ночь, но не решается сделать окончательный выбор. У него, наверное, имеются сомнения — сможешь ли ты усладить его должным образом. Покажи себя, чтобы проворный скакун не думал, что ему подкладывают хромую кобылицу, — со смешком закончила она свою речь.
Девушка зарделась от такого предложения и в смущении не решалась двинуться, застыв, словно изваяние.
— Ну же, не заставляй нас ждать, а не то я позову Замиру или Шаризу, они побойчее. Останешься последней, клянусь Светлооким, будешь жалеть потом, — усмехнулась Денияра. По всему было видно, что ей это доставляло явное удовольствие. Она наслаждалась девичьим смущением и искоса поглядывала на Конана, наблюдая, как все происходящее разжигает в нем новую, страсть. Будучи женщиной опытной в любовных усладах, она знала — то, что киммериец получит от этой девушки, потом трижды возвратится ей, когда они будут вместе.
— Любовь моя, пощади ее, видишь, она почти в обмороке, — пытался заступиться за Мадину киммериец.
— Она без чувств от желания, чтобы ты объездил ее хорошенько, — отпарировала хозяйка. Она подошла к служанке, которая от этих разговоров — и вообще от того, что происходило, — не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, и принялась сама раздевать ее.
— Помоги мне, Конан, — поддразнила она варвара, — или ты не знаешь, как обращаться с девушками?
Киммериец не противился, и они вдвоем начали снимать покров за покровом с юной женщины, причем Денияра успевала нежно прикасаться к нему и дарить свои поцелуи. Этим она настолько распалила его, что, пожалуй, уже он сам был близок к обмороку.
Обнаженная, Мадина была еще красивее, чем в одежде, а этим может похвалиться далеко не всякая женщина. Она, в страшном смущении, опустив глаза, пыталась ладонями закрыть свое тело от обжигающих взглядов варвара.
— Придется позвать твоих подруг, что-то ты совсем застыла, — сказала безжалостная Денияра и хлопнула в ладоши.
Прибежавших женщин не надо было уговаривать долго, через мгновение они, как будто только и ждали этого, остались в одних ожерельях и кольцах.
— А теперь танцуйте, покажитесь нашему другу, пусть он посмотрит, умеете ли вы двигаться и нет ли у вас тайных изъянов, — приказала хозяйка. Затеянное представление продолжало доставлять ей огромное удовольствие.
Девушки легко двинулись по кругу, покачивая бедрами и поворачиваясь во все стороны, чтобы Конан мог рассмотреть их прелести. Такого варвар вынести уже не смог: он, как ястреб на стаю куропаток, бросился на них и, выхватив из круга Мадину, унес ее в свою спальню. Потом девушка проспала целые сутки. Так и продолжалось: Денияра, Мадина, Шариза, Замира, Денияра, Ма…
— Да, клянусь всеми богами, это жизнь! — Киммериец в своих сладостных воспоминаниях чуть было не забыл о том, где находится. Он оглядел своих спутников: поскольку выпито и съедено было много, стражники уже мычали что-то нечленораздельное, обняв друг друга за плечи и покачиваясь в такт ударам барабана. Только старикашка — вот Нергалово семя! — подумал про себя Конан — был свеж и сосредоточен, потягивая мелкими глотками кислое вино и исподлобья внимательно оглядывая все вокруг.