Сапфировый перстень

Уэнрайт Крис

— Как не помнить, — кивнул киммериец, — но я сам догадался об этом и обошелся с толстопузым ублюдком осторожно, никто ничего не видел.

— И что с ним сейчас?

— Ничего, валяется в городском сортире.

— А охрана?..

— Вместе с ним, клянусь Белом, — усмехнулся варвар.

— Ну вот, — всплеснул руками Ловкач, — надо было последить за ним, он бы и вывел напрямую к тем, кто тебя ищет. Кто знает, может быть, все это по приказу повелителя. Пронюхали, что лекарь — твоих рук дело…

— Не умею я разнюхивать, — вздохнул Конан, — это не по мне. Я свернул им шеи и теперь спокойно себя чувствую.

— Ну

что теперь говорить, что сделано — не воротишь, — протянул Ши Шелам, — не переживай. Хотя если правитель повелит тебя найти, то в город тебе и носа нельзя будет сунуть — придется отсидеться здесь.

— Что будет дальше, там увидим, и не из таких передряг уносил ноги, благодарение Крому, — пожал плечами Конан. — Давай лучше поговорим. У меня к тебе дело есть.

Они присели на лавку, и киммериец рассказал Ловкачу о беседе с Гисаном.

— Да, кстати, — вспомнил он о серебре, — давай самую большую кружку.

Ловкач, пожав плечами — что еще взбрело на ум его приятелю? — пошарил в шкафу и дал киммерийцу старую щербатую посудину. Конан насыпал ее доверху монетами из мешка, который ему дал старикашка.

— Держи, это тебе, — передал он сосуд Ловкачу, — ты хорошо поработал на меня в эти дни.

— Так много? — удивился Шелам, принимая деньги.

— Бери, не стесняйся, — успокоил его киммериец, — не последний раз, клянусь богами. Всякая работа должна быть оплачена. Остальные деньги спрячь куда-нибудь, — продолжал он, протягивая Шеламу мешок, — не идти же мне во дворец с ними.

Конан, хоть и не был равнодушен к звону монет, как совершенно верно предположил советник, все же расставался с ними без особого сожаления. Деньги приходят, слава Митре, и уходят, считал он, а вот верных людей не так много, поэтому пусть эта хитрая заморийская шельма выпьет лишний кувшинчик вина, для него не жалко.

— Так что ты думаешь по этому поводу? — спросил он Ловкача.

— Понимаешь, если эти вельможные недоноски заплатили тебе столько монет, то вряд ли затем, чтобы потом убить или посадить в темницу. Скорее всего, у советника действительно есть к тебе важное дело. И еще я думаю, не связано ли между собой появление толстяка и приглашение во дворец? Ты же знаешь, чьим братом был лекарь, которого ты отправил прогуляться на Серые Равнины. Советник и Лиаренус всегда были врагами, об этом весь город знает.

— Тогда часть работы я уже сделал, клянусь рогами Нергала! — захохотал киммериец.

— Подожди веселиться, — покачал головой Шелам, — тут надо действовать очень осторожно. — Тебе посоветоваться бы с твоим другом Нинусом — он по этой части знает побольше моего.

— Его сейчас нет в Шадизаре, — ответил Конан. — Нергал его понес в Ларшу или куда-то еще в те края, не помню точно.

— Жаль! — протянул Шелам. — Но тебе мой совет: ничем не покажи, что ты знаешь что-то про Лиаренуса и тем более про его толстого соглядатая. Прикинься этаким рубакой, киммерийским ублюдком, — хихикнул он, — которого, кроме денег, не интересует ничего, а дальше соображай походу дела.

— Спасибо, заморийская задница, — пожал ему руку варвар, не обижаясь за ублюдка, — правду говорят, что дороже доброго совета ничего нет. Ну, мне пора. Увидимся!

Конан похлопал Шелама по плечу, отчего тот, как всегда, едва не сел на пол, поправил перевязь с мечом и вышел в пустынный проулок. Глаз Митры уже устало склонялся

к горизонту, пора было идти к чернобородому.

Глава пятнадцатая

Старикашка не соврал, во дворце его ждали. С почестями, которые приятно удивили киммерийца, его проводили через знакомую прихожую, но не в подвал, как в прошлый раз, а по роскошной мраморной лестнице поднялись в еще более живописный зал с рядами колонн по стенам. Конан шел, напряженно ожидая какого-нибудь подвоха, но все было спокойно. Слуга, который проводил его, предложил присесть на мягкий диван на устланном ковром возвышении в конце зала и, почтительно поклонившись, вышел. Конан огляделся: столик с закусками ломился от яств, в стеклянных графинах мерцало янтарное вино.

«В прошлый раз принимали попроще. Ишь ты, какой стол накрыли!» — не без некоторого самодовольства решил про себя Конан

— Приветствую тебя, киммериец! — раздался знакомый голос.

Конан повернул голову, из боковой двери появился чернобородый советник в сопровождении пройдохи Гисана.

— Садись поудобнее, угощайся, разговор будет длинным, — предложил хозяин, в свою очередь удобно устраиваясь на подушках. — Расскажи нам, Гисан, что новенького в городе.

— Господин, купцы жалуются на то, что у них пропал караван — почти у самого города.

— Вот видишь, какие дела творятся? — обратился чернобородый к киммерийцу. — Ты не слышал об этом?

— Какое мне дело до караванов? — ответил Конан, управляясь с жареным фазаном. — У меня нет особых друзей среди торговцев…

Он решил, по совету Шелама, не говорить ничего лишнего, пусть лучше побольше ему расскажут.

«Но начало хорошее, — решил варвар про себя, — о толстяке не говорит, значит, скорее всего, его не правитель послал, иначе советнику было бы известно. Посмотрим, что будет дальше».

— Дело очень непростое, необычное, — продолжал чернобородый — караван исчез, не оставив никаких следов.

Киммериец скроил удивленную мину:

— Как это «не оставил следов», почтеннейший? Значит, ушел куда-нибудь в сторону, — предположил он, изображая наивное непонимание.

«Ну и хитрец этот варвар, — подумал в свою очередь советник, — откуда он знает про Лиаренуса?»

Конан брякнул первое, что ему пришло в голову, и, сам того не желая, подтвердил предположения советника о том, что караван исчез не без участия мага. В сторону от дороги уйти без следа можно было только на север, в направлении поместья Лиаренуса, на юге было много селений, и караван наверняка бы заметили.

«С ним надо держать ухо востро», — решил чернобородый.

— Гисан, принеси большое блюдо, — велел советник своему подручному.

Старикашка вышел из зала и через некоторое время вернулся, неся перед собой огромное блюдо. Подойдя к возвышению, он осторожно поставил его на ковер и с поклоном отошел.

Блюдо было необычное, киммериец так и впился в него глазами. На плоской поверхности были с большой тщательностью вылеплены горы, долины рек, стены городов и селений. Глина, из которой неведомый гончар сделал это чудо, была окрашена в разные цвета: горы — коричневым, леса и степи — зеленым, города — золотистым. Красноватыми линиями змеились дороги, даже купола храмов изобразил искусный мастер, покрыв их чешуйками золота, которые блестели и переливались в колеблющемся свете множества светильников.