Сапиенс , как вирус
Шрифт:
Руки немытого мужика затряслись мелкой дрожью.
— Не оболочка, а инструмент садиста, — раздраженно буркнул он, с трудом останавливая похмельную трясучку. — Скоро простейших физиологических функций выполнить не смогу.
— Во, нахал! — заревел Юрий Николаевич. — Ухлестался ву смерть и на тело человеческое давай пенять! И ведь, судя по вони, далеко не первый день возливает.
— Никак не могу вас людей понять, — не обращая внимания на возмущенного генерала, продолжил Вирусапиенс.
— Придумали
— Посмотрел я на окружающих меня людей, посмотрел… Думал — может опьянение, и дает то особое состояние, которое помогает им понять смысл их существования. Может именно оно предоставляет те возможности, которые не характерны обычному человеку. Думал, все они, пребывая в эйфории, что-то ищут, познают истину, но теперь я точно знаю — в таком состоянии нельзя долго существовать. В таком состоянии, не то что смысл жизни найти нельзя, но и себя отыскать через некоторое время, вряд ли удастся, — прохрипел Вирусапиенс, и потянулся к стакану с водой.
Тело его покрылось испариной. Крупные жирные капли выступили на лбу, покатились по горячей коже, и тут же испарились, оставив после себя грязные длинные разводы. Он приводил себя в порядок, выгоняя из организма, скопившиеся за время душевных экспериментов, шлаки. На это его сил пока еще хватало.
— Нет, лучше быть мессией! — шумно вытолкнул Вир воздух из груди. — Не так болезненно, как простым человеком. Бедные люди! Сплошные страданья. И после этого, требовать от них вселенской доброты.
Жирные капли на лбу высыхали, но на их месте тут же появлялись новые.
— Чёрт! Что-то не так, — прошипел Вирусапиенс. — Не могу контролировать.
— Не ты не можешь. Мир меняется, меняя наши возможности, — пояснил Дмитрий.
— Давай по-нашему, по человеческому — в душ! — проворчал он, подталкивая неудавшегося мессию к генеральской ванной. — Ты нам здоровый нужен. И не вздумай прыгать — без тела останешься.
Дверь закрылась, и из-за неё донесся недовольный голос:
— А то я раньше без тела не оставался?
Димка вздрогнув, ухватился за мелькнувшую в голове мысль: "А ведь он прав. Тромб, Вирус, я — все мы хоть ненадолго, но оставались без тела, без оболочки. Это ли не "чистый разум", о котором говорил Бейрут?"
В голове закричал Вирусапиенс. Тело ужалили ледяные струи. За дверью зашумела вода.
— Ты не прав хозяин! — иронично произнёс выздоравливающий алкоголик, забираясь прямо в мозги. — Тромб находился либо в твоей оболочке, либо на магнитных носителях.
— Да? — усомнился Дмитрий. — А когда он перемещается по Сети между компьютерами?
— Ну, Димитрий, стыдно! — воскликнул
— По-твоему, провода состоят не из той же материи, что магнитные слой на дисках винчестера? — продолжал Вирусапиенс. — Те же атомы, те же электроны. Да, и к тому же, все мы находимся в оболочке нашего мира, прописаны на его поверхности.
— А Бейрут считает, что информация, как неотъемлемая часть разума, — одно из измерений окружающего нас мира.
Дмитрий скрипнул зубами, чувствуя на своём теле, теперь уже, обжигающе горячие потоки воды.
Защитник загудел, и неприятные ощущения исчезли, вместе с чужим присутствием.
— Я всегда знал, что этого хакера нужно опасаться. Такие люди способны уничтожать миры, — абсолютно голый Вирусапиенс, подмигнул Потёмкину и спокойно прошествовал на кухню.
— Как, впрочем, и создавать их, — заступился Дмитрий за своего товарища.
— Ничего хорошего твой друг создать не сможет!
— Это еще почему? — удивился Потемкин.
— Существо с моим родственничком на борту, — голый мужик, открыл холодильник и задумался, теребя мокрую бороду.
Разглядывая продукты, бородатый стриптизер продолжил:
— Не может создать объект, не передавая ему хотя бы часть признаков нашей программы.
В этот момент Юрий Николаевич вышел из комнаты с телефоном в поднятой руке, да так и застыл, разглядывая наглого гостя, шарящего в его холодильнике.
— С с светка! — заикаясь, выдохнул он возмущенно и исчез в комнате, чтобы через секунду появиться с ворохом одежды в руках.
— Быстро! — рявкнул он улыбающемуся нудисту.
— Чёрт! — воскликнул Дмитрий. — Может быть, именно поэтому программаторы Бейрута взрываются! Вирус.
— Я же просил, называть меня Вир, — возмутился голос, доносившийся из-под наброшенного на голову свитера.
— Я же не обращаюсь к тебе — человек, — пробормотала бородатая голова, высвобождаясь из шерстяного плена.
— Я не о тебе. Я о вирусе Бейрута, — оправдался Потёмкин.
И довольно подмигнул Виру.
— А ты молодец. Неплохо соображаешь, — произнес он.
— И это я тоже говорил. — Вирусапиенс смущенно крякнул.
— Для алкоголика, ты имел в виду? — поправил Юрий Николаевич.
Вир повернулся к хозяину квартиры, и открыл было рот, но в эту минуту за окном громыхнуло, небо разрезала слепящая молния, и как-то, вдруг, резко потемнело.
Дмитрий выглянул на улицу и вздохнул.
На улице лил дождь — сплошной стеной. Вспышки молний изредка озаряли насыщенный влагой воздух. Быстрые ручьи мчали по асфальту мусор, омывая грязную дорогу. Ничего не напоминало о календарной зиме, обязанной по расписанию "катить в глаза".
— Боюсь у нас осталось очень мало времени, — произнес Потёмкин.