Сапиенс , как вирус
Шрифт:
Хвост еще не покинул топи, когда треугольная морда, с торчащими в разные стороны зубами, разлетелась от удара каблука телохранителя.
— Не терплю гадов!
Потемкин с удивлением наблюдал, как резко очерченный кусок зыбкой поверхности перемещается по улице, увлекая за собой многочисленную живность: противные твари появлялись над грязной водой и, как ни в чем не бывало, погружались назад.
Зверье жило привычной жизнью, продолжая по ходу движения, как ни в чем не бывало, охотиться друг на друга.
— Действительно плывун, —
— А если засосет? — спросил, ощущая холодок, зародившийся в груди.
— Если не успеешь выбраться, до того момента, как синхронизируется временная частота, — зрачки Анатолия, были обращены к небу и видно было, что он повторяет чужие слова.
— Ну, в общем, до того как плывун вернется назад, — пояснил он, поднимаясь по заплеванной подъездной лестнице, — окажешься в настоящем болоте. Там — в другом Мире.
Вдавливая кнопку звонка, он не стал ждать, когда хозяева откроют. С довольной улыбкой шагнул навстречу двери, точнее переступил через нее, тут же появляясь в длинной затемненной прихожей.
Дмитрий толкнул приоткрытую створку, покачал головой, и прошел следом за смеющимся телохранителем.
— Играешься? — прошептали его губы.
Душная прихожая впитавшая недавнюю боль, хмуро взглянув на гостей, толкнула навстречу волну страха и отчаяния.
Потемкин выглянул в большой зал и вздрогнул. Что-то мистическое было в представшей перед ним картине. В свете тусклой лампочки, на полу лежали стонущие люди. Много людей — может быть десять, может быть больше.
Горячий воздух, идущий от парящих тел, дрожащими волнами поднимаясь к потолку, выскальзывал в открытые форточки. В колышущемся мареве бродил Трофим. Он что-то нашептывал, касаясь распухшими красными руками подрагивающих тел, подолгу замирал над теми, кто больше всего нуждался в помощи.
— Квартира Игорька, — шепнул Анатолий.
Потемкин сжал голову руками. Слишком много боли.
— Вы как тут? — спросил телохранитель, спокойно, видимо не замечая повисшего в воздухе, переполненного страданием эмоционального облака.
— Делаем, что можем, — добровик кивком поприветствовал Дмитрия.
— Емеля, похоже, не успевает, — прошептал он. — Освобождаем людей, а народу прибывает все больше.
Потемкин оглянулся на вошедшего в комнату человека и узнал в нем, одного из работников "Медвежьей берлоги" — Сашу Мелехова. Некогда веселый молодой человек, ведя за собой испуганного до бледной синевы мальчишку, едва перебирал ногами.
— Братишка! — с трудом произнес он, хлопнув ресницами. — Привел, пока и его не скрутило.
Потемкин вздохнул и, стараясь не шуметь, догнал Анатолия.
— Что здесь происходит? — проникая в мысли телохранителя, поинтересовался он.
— Емеля вируса изгоняет, — шепнул Анатолий, мотнув головой в сторону соседней комнаты.
Там действительно происходило действо больше напоминавшее тайный обряд по изгнанию дьявола. Бородатый экзорцист, усаживая испуганного
Вдруг, тело Емельяна обмякло, а тело сидящего напротив напряглось, испуганно сжалось, забилось в конвульсиях.
Дмитрий с удивлением огляделся. Замечая обгоревшие компьютеры, составленные друг на друга, перед которыми сидел неуклюжий здоровяк в несвежей засаленной рясе, подошел ближе.
Игорь не отрывал взгляда от странного прибора, походившего по количеству мигающих лампочек и индикаторов на миниатюрную цветомузыкальную приставку.
Дмитрий невольно прикоснулся к сознанию Емельяна и мгновенно понял, что за таинство происходило перед ними. Он сам совсем недавно был в похожей роли — в роли проводника, соединяющего сознание человека, с компьютерной сетью. Только тогда переговорщиком был Вирусапиенс, а он лишь переправил строптивого дикого родственника вируса, а теперь Емельян, был и проводником и переговорщиком.
После ускоренной процедуры, освобожденного от опасного симбионта, младшего Мелехова проводили в соседнюю комнату, где он должен был дождаться тяжелого перерождения.
— Чем меньше — тем легче, — прошептал Емельян, глянув на Потемкина, внимательным взглядом.
— Можешь подключаться? — предложил он. — Я направляю, ты перебрасываешь.
Игорь, сбоку, смущенно засопел, негромко хмыкнул.
— Перерыв! — объявил он. Продолжил, касаясь тонкой зеркальной пластины, необычайно компактного системного блока:
— Будем ждать Вирусапиенса. Пока он не заберет новеньких, места не будет, — Игорь посмотрел на экран монитора и кивнул, словно соглашаясь с самим собой.
Белоснежные стены виртуальной церквушки дрогнули, большие деревянный двери колыхнулись навстречу зрителю, с трудом сдерживая мощный удар изнутри.
— Как с ними Вир, справляется? — выдохнул расслабившийся батюшка и повернулся к удивленному Потемкину.
Да и как не удивляться?
А впрочем… мир не так уж сильно изменился, за те четыре месяца, которые он провел в коконе программатора: Вирусапиенс в сети, — где и был, Демон пустоты в пределах солнечной системы. Одним словом, мир на пороге гибели, — у последней черты, разве что чуть ближе к ней, и проблемы поострее, и их чуть побольше.
"Каждый из них нашел свое место в изменившемся мире, — подумал Дмитрий, поглядывая на отдыхающих спасателей. — А где мое место?"
Зевнувший Емеля заинтересованно взглянул на Потемкина, и сразу же взвыл защитник.
Емельян улыбаясь, отвернулся, всем своим видом показывая, что проникать в голову Потемкина он не помышлял. Но мысль, появившаяся в сознании Дмитрия следом за этим, все же была чужой.
"Не сиди сиднем, — мелькнуло в голове. — Делай же что-нибудь!"
"А что делать? — спросил себя Потемкин. — Сесть рядом с Емелей и перетаскивать вирусы из умирающих людей в Сеть? Зачем? Они так и так умрут, — совсем скоро: и люди, и вирусы, и Солнце, и Земля".