Савмак. Пенталогия
Шрифт:
Протоптанная по колено в рыхлом снегу дорожка вела от коней влево, к густо облепленным снегом высоким кустам лещины.
Не ответив на приветствия глядевших на него с растекшимися по губам ухмылками скиргитисовых телохранителей, Канит погнал коня вслед за собакой в орешник.
Раздвинув грудью коня гибкую лозу, Канит выткнулся на скрытую в кустах небольшую прогалину. На ней,
Внезапное появление здоровенного чёрного пса, с громким лаем заскакавшего вокруг них по полянке, на миг сбило насильников с размеренного темпа. Не вынимая "конец" из тёплого женского рта, Скиргитис зло взмахнул плетью, попытавшись достать вредоносную псину, но пёс, взвизгнув, успел отскочить под передние ноги проломившегося в этот момент сквозь орешник коня.
– А-а, это ты, Канит!
– оскалил в ухмылке крепкие волчьи зубы Скиргитис, подняв горящие удовольствием глаза на появившееся из кустов вслед за вспененной конской мордой раскрасневшееся лицо и сердито насупленные брови младшего сына вождя.
– Ты поспел как раз к обеду! Давай, слазь, позабавься с моей новой служанкой, пока батя не видит! Ха-ха-ха!.. Я сейчас кончу.
– А ну, отойдите от неё оба!
– с зазвеневшей металлом в голосе угрозой крикнул вполголоса Канит.
– Ну! Я кому сказал!
Подав Рыжика вперёд, он с силой пихнул подошвой скифика в бок стоявшего ближе к нему Сакдариса. Выпустив из рук бёдра Зобены, тот зарылся упрятанной в башлык головой в снег.
– Канит, ты чего?!
– лёжа на боку, недоуменно воскликнул Сакдарис, выплюнув набившуюся в рот снежную кашу.
Не обращая на него внимания, Канит вперил бешено сверкающие из-под по-отцовски сурово
– Отпусти её! Ну! Кому сказано!
– Канит рванул из ножен акинак.
– Зарублю!!
Ухмылка медленно сползла с побледневшего лица Скиргитиса. Глядя на пляшущее перед самым его носом отточенное стальное жало, он неохотно разжал кулак с волосами Зобены. Зобена тотчас натянула на бёдра лежавшие в ногах шаровары, зачерпнув пригоршню снега, быстро отёрла рот и, не поднимая глаз, отступила к орешнику за крупом канитового коня.
– Ты что, дурной? Не мог подождать, пока мы кончим?
– спросил недовольным тоном Скиргитис, пряча всё ещё напряжённый "конец" в штаны.
– Из-за какой-то драной сучки поднял меч на родных братьев?.. Видно, мало тебе отец всыпал! Ничего-о - сегодня добавит...
– Ступай к коням, - приказал Канит Зобене и, развернув коня, поехал следом, всё ещё держа в опущенной правой руке обнажённый акинак.
– Хомезд, возвращайся в кошару, - велел он юному чабану, подъехав вслед за псом и Зобеной к стоящим на тропе коням и всадникам, с опаской глядящим на его стальной клинок. Лишь теперь, заметив их удивлённые взгляды, Канит не без труда засунул акинак нервно дрожащей рукой обратно в ножны.
– Зобена поедет со мной.
Сев с помощью Артуха на игреневую кобылу, Зобена забрала у Сеавага плетёнку со своим раскричавшимся в чужих руках младенем.
– Ваших коней я тоже заберу, - объявил Канит выбравшимся из орешника двоюродным братьям.
– Прогуляетесь пешочком.
Накинув на шею Рыжика отобранные у Оходиака и Сеавага поводья скиргитисова мерина и сакдарисовой кобылы, Канит с Зобеной переехал по хрупкому ледку на другой берег Харака, где проходила дорога. Артух сзади прикрывал их спины.
– Ну, Канит, я тебе это ещё попомню!
– раздражённо крикнул им вслед Скиргитис.
Потеснив своих телохранителей на крупы, сыновья Октамасада сели на их коней и, клокоча праведным гневом, неспешно порысили за унесшимися далеко вперёд, вздымая за собой снежные вихри, тремя всадниками на пяти конях.