Савроматы. Ранняя история и культура сарматов
Шрифт:
Таким образом, скифская «стратегия измора» была свойственна и савроматам в оборонительной войне. Неожиданно нападая на врага, савроматская конница, как и скифы, вероятно, шла лавиной, засыпая врага тучей стрел. Однако савроматы, вероятно, придавали рукопашному бою с коня большее значение, чем скифы. Об этом говорит появление у савроматов длинных мечей и тяжелых копий. Я предполагаю, что савроматы в наступательных сражениях не только применяли налеты легкой конницы, но и концентрировали силы всадников, вооруженных длинными мечами и копьями, для мощного конного удара в ближнем бою. Эта отборная конница, вероятно, состояла главным образом из родо-племенной верхушки, военных вождей со своими дружинами.
В погребальном обряде савроматов роль боевого коня ярко выражена лишь в богатых погребениях, где обычно находят конские удила и металлические части уздечки и сбруи. Известные мне 17 захоронений коней или их черепов связаны, вероятно, с погребениями дружинников или военных вождей.
В
928
Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. 21, стр. 143.
Вопрос о существовании таких дружинников не мог быть решен положительно до раскопок на р. Илек в 1960 г. На территории Скифии еще в прошлом веке были раскопаны большие курганы и целые курганные группы с погребениями богатых вооруженных людей. Таким образом, удалось подтвердить сообщения Геродота о погребении вместе с «царем» его слуг или юношей — вооруженных дружинников. Раскопанные в Скифии могильники богатых воинов дали возможность исследователям — скифологам говорить о сооружении специальных дружинных курганов [929] . Но ничего подобного мы не знали у савроматов. Раскопанные савроматские могильники носили главным образом семейно-родовой характер, хотя и с яркими признаками имущественно-социальной дифференциации, а в редких случаях даже с жертвоприношениями социально зависимых людей.
929
Артамонов М.И. Общественный строй скифов. — Вестник ЛГУ, 1947, № 9; Мелюкова А.И. Войско и военное искусство скифов, стр. 31, 32; Яценко И.В. Скифия VII–V вв. до н. э.
Наши раскопки курганов группы Пятимары I на р. Илек впервые подтвердили существование вооруженных телохранителей у военного предводителя из богатого рода. В кургане 8 была погребена знатная семья (рис. 25). Центральная могила была ограблена. Судя по остаткам костей, в ней лежали три покойника: два взрослых, из которых один — определенно мужчина, и ребенок. Сохранились лишь несколько наконечников стрел, колчанный крючок, возможно, пластина от чешуйчатого панциря и бронзовый литой жезл или палица, необычная для рядовых воинов (рис. 26, 1). Вследствие ограбления могилы нельзя сказать, одновременно или последовательно, были совершены захоронения. Но нет сомнений в том, что при погребении человека с начальническим жезлом его сопровождали на тот свет два убитых воина с оружием и конями (рис. 26, 2; 27, 1). Они также принадлежали к привилегированным людям, потому что у них были не только обычные для воинов колчаны со стрелами, но и длинный всаднический меч, ножны которого имели массивную золотую обкладку, и золотая ворворка от портупеи меча: у левого виска одного из воинов лежала массивная золотая серьга, к поясу каждого были подвешены тщательно обработанные каменные оселки (рис. 26, 3, 4). У оседланных боевых коней были уздечки с бронзовыми наборами в зверином стиле и подпружные кольца или бляхи по бокам (рис. 27; 28). Всего было убито пять коней, они лежали в ряд, у южного края центральной могилы. Количество коней соответствует числу погребенных в этом кургане людей: пара коней, принадлежавшая телохранителям, лежала на некотором расстоянии от тройки коней, хозяева которых были погребены в центральной могиле. Сбруи двух коней из этой тройки отличались тем, что вместо литых бронзовых колец по бокам одного коня находились большие железные желобчатые кольца (рис. 27, 13, 14), другого — литые бляхи с изображением борющихся между собой двугорбых верблюдов (рис. 28, 6). Их назначение соответствовало назначению бронзовых колец. У каждой из лошадей на правом боку лежало по одному кольцу или бляхе, на левом — пара.
Воины и кони, безусловно, были погребены одновременно с сооружением центральной могилы. Все они лежали на древнем горизонте у могилы, под плахами и слоями коры от огромного деревянного сооружения, покрывавшего центральную могилу. Все люди погребены были по одному обряду — в вытянутом положении на спине головами на юг.
Курганная группа Пятимары I отличается от других раскопанных савроматских курганных могильников тем, что здесь нет
Судя по количеству больших, высотой от 2 до 5 м, курганов (рис. 24, 1), в могильнике Пятимары было погребено шесть знатных семей. В их руках некогда была сосредоточена военная власть и торговля с далекими странами, в результате которой попали к ним сосуды «финикийского» стекла, иранская серебряная чаша, глиняный сосуд с росписью среднеазиатского происхождения (рис. 29, 3в; 32, 1е, ж). Подчиненное им население в силу родовых традиций сооружало для них высокие насыпи над могилами и укрепляло их большими камнями, привезенными за несколько километров с берегов речки Кара-Бутак. Эти работы были под силу только большому коллективу. Главы семей, вероятно, выступали как военные предводители, имели дружину и телохранителей из родственников или добровольцев, зависимость которых от вождя не прекращалась и после его смерти — они сопровождали его и в загробный мир.
Шесть больших курганов были окружены мелкими курганами, насыпи которых в настоящее время совершенно исчезли в результате многолетней распашки трактором. В 1960 г. еле заметны были только два кургана, из которых один мы раскопали. В нем оказалось погребение воина V в. до н. э., ограбленное в древности. В глубокой могиле сохранились только наконечник стрелы, амулет в виде оселка из яшмы (рис. 30, 3) и кости коня. Близ могилы, на древнем горизонте было устроено большое кострище. Небольшие курганы, окружавшие усыпальницы вождей, могли принадлежать свободным воинам-дружинникам.
Вероятно, подобная картина открылась бы и в не менее богатых, разграбленных до революции, больших курганах V в. до н. э. у с. Покровка на р. Хобда, а также в курганных группах Пятимары II и III, в больших курганах у пос. Нугмановский на левом берегу р. Илек, в сторону к с. Ак-Булак.
Следовательно, в Южном Приуралье, в частности, на р. Илек, общественное развитие савроматских племен в V в. до н. э. достигло уровня, в какой-то степени приближающегося к уровню общественного развития царских скифов эпохи Геродота. Однако в целом савроматское общество и по своему экономическому базису и по общественной организации было значительно примитивнее скифского.
Для Поволжья мы подобными фактами пока не располагаем. И там известны группы больших компактных курганов, например, так называемые Толстые могилы в глубине степей Николаевского р-на Волгоградской обл., в бассейне р. Ахтуба, в Калмыцких степях, но они до сих пор не подвергались раскопкам. Раскопанные савроматские могилы Поволжья выглядят значительно беднее приуральских. Здесь более однообразен и погребальный обряд. Поэтому можно предполагать, что в Поволжье процесс разложения родового строя шел несколько замедленнее, а родо-племенная аристократия в экономическом и военном отношении была слабее приуральской и еще резко не противопоставляла себя основной массе сородичей и соплеменников.
Кроме сражения с Дарием, мы не знаем крупных войн, которые вели савроматы до их грозного наступления на Северный Кавказ и Скифию в течение III и II вв. до н. э. Об их локальных, иногда победоносных войнах мы можем судить лишь по кратким сведениям, сообщающим то о занятии савроматами некоторых восточных районов Скифии уже в конце V в. до н. э. (Псевдо-Гиппократ, О воздухе, водах и местностях, 24), то о появлении сирматов в «европейской» части, т. е. западнее Дона, в IV в. до н. э. (Псевдо-Скилак, § 68), то об эпизоде войны яксаматов с Синдикой и Боспорским царством (Полиен, Военные хитрости, VIII, 55).