Сайтин: Измена
Шрифт:
– Сам знаешь, я пока что не успокоился.
– Брось – я не заметил никакой разницы!
Грант хохотнул – возможно, машинально, но все же радостно, ибо был доволен, что Джастин запросто шутил с ним – и понял, что зашел слишком далеко. Ази поразился собственному открытию: все это время он ожидал формального, выхолощенного сочувствия. А потому смеялся не столько задорно, сколько удивленно.
Обучающая лента вряд ли была способна заставить Джастина совершить нечто такое, чего не мог предугадать его ум – во всяком случае когда он не поддавался ее действию и противодействовал на подсознательном уровне.
Ази снова рассмеялся, желая
– Не обошлось без вируса, – пояснил он Джастину. И широко ухмыльнулся, увидев, как лицо брата в ужасе скривилось.
– Ты совсем свихнулся!
Грант захохотал громче прежнего. И снова боль напомнила о себе, однако на душе у него все равно стало радостно. Тотчас он попытался пошевелить ногами, но попытка не удалась.
– Проклятие, – выругался юноша, – как считаешь: они могут освободить мне ноги?
– Как только ты окончательно придешь в себя.
Грант вздохнул, чувствуя, как напряжение начинает спадать. Откинувшись на спинку кровати, он смерил брата более доброжелательным, чем полагалось в соответствии с обучающей лентой, взглядом. Но боль еще не прошла. И мышцы были напряжены. «Наверное, растяжение», – подумал юноша. Оставалось только гадать, что он сотворил с собой – или что сотворили с ним. «Достал я тебя, да?» – улыбнулся он.
– Если и дальше будешь так себя вести…
– Хотелось бы. Все как в тумане. Наверное, отдельные эпизоды останутся в памяти. И изгладятся не сразу. Если ты больше не навестишь меня, мне будет очень плохо. Всем заправляет доктор Иванов, насколько я понял…
– Он осуществляет надзор за тобой. Ты ведь ему доверяешь?
– Доверяю, когда он не пляшет под дудку Ари. Мне страшно. Очень страшно. Если бы ты все время был рядом!
– Я поужинаю с тобой. И вернусь наутро к завтраку; постараюсь проводить с тобой каждую свободную минутку, пока не надоем врачам. Переговорю с Ивановым. Почему бы тебе не попытаться уснуть, пока я здесь? Посижу у кровати, а ты отдыхай…
Глаза больного закрывались сами собой. Внезапно Грант понял, до чего хочет спать, но попытался побороть сонливость.
– Не уходи, – попросил он. – Тебе придется разбудить меня.
– Дам тебе поспать полчаса. Скоро ужин. Ты обязательно должен что-нибудь съесть, слышишь? Хватит отказываться от еды.
– М-м-м-м-м, – пробормотал Грант, закрывая глаза. И тотчас погрузился в другой мир, оставив неприятности далеко позади. Сквозь сон он услышал, как Джастин поднялся, сел на стул. На мгновение больной открыл глаза и, удостоверившись, что брат по-прежнему рядом, позволил себе предаться долгожданному спокойному отдыху.
В голове прояснилось. Грант даже ощущал себя с каждой минутой в большей безопасности. Он всегда знал: если мир стоит того, чтобы жить в нем, то Джастин или Джордан обязательно вернут его в этот мир. Вернут любым путем… И коль скоро судьбе угодно проверить его готовность к этой жизни, так тому и быть – в противном случае лучше вообще ни во что не верить и не возвращаться из путешествия, в которое он пустился.
2
Сообщения поступали одно за другим, и Жиро Най, покусывая авторучку, напряженно глядел на экран монитора.
Выпуски новостей наперебой сообщали о похищении экстремистами ази из Ресиона, передавали подробности проведенной объединенными силами полиции и ресионской службы безопасности операции на далекой станции очистки
Ясное дело, благодарности пассажиров подземки Роше не снискал. Однако сочувствующие ему все-таки находились, а даже небольшая демонстрация собственных возможностей сулила прибыль в виде притока новых кадров.
Господин Най решил, что настало время вплотную заняться Роше и де Форте. До сих пор оба представляли собой для Кореина и Мерино удобный фактор, ибо дискредитировали центристов. Но Роше переступил границу дозволенного и стал неугоден всем.
Особенно удобно, рассуждал Жиро, если злоумышленники нанесли Гранту серьезный ущерб. В распоряжение информационных служб предоставили рекламные ролики, в которых Грант был снят до и после пленения, что должно было показать звериный оскал изоляционизма. Обыватели никогда не видели очистку разума в действии. Хотя бы даже в неумелом исполнении. Жаль, что они не рискнули полностью перепрофилировать ази или даже уничтожить его. Ведь он – альфа, да к тому же продукт от Уоррика, и оставалось только гадать, каковы результаты применения обучающих лент Роше: Гранту наверняка ничто не грозит, сказал Жиро Ариане.
«Вовсе нет, – возразила она. – О чем ты только думаешь? Во-первых, он – инструмент в наших руках. Во-вторых, его можно использовать как свидетеля для окончательного устранения Роше. А потому пальцем его не тронь!»
«Интересно, инструмент против кого? – с недовольством думал Жиро. – Ари развлекалась ночами с молодым Джастином, все время доводила до бешенства Джейн Штрассен планами переоборудования первой лаборатории и переводом на новые места восьми студентов-исследователей да к тому же была так поглощена проектом «Рубин», что находила время только для своих ази да Джастина Уоррика.
Пытается вернуться в прошлое. Обрести утраченную юность и все такое прочее.
Развлекается, а меня заставляет разгребать новгородские завалы. Ишь, «не трогай Мерильда и Кругерса!» Не стоит заставлять врага маскироваться еще хитрее. Договоримся и с Кореиным, ведь это нетрудно, да?»
Черт возьми!
Зазвонил телефон. На проводе был Уоррик-старший. Требовал освобождения Гранта под его ответственность.
– Джорди, это зависит не от меня.
– Проклятие, никто за него не отвечает! Мне нужно вытащить парня оттуда.