Сбежавшая невеста

Карр Робин

— Меня беспокоит вот что, — сказала Дженифер. — Юрист, который сообщил мне о смерти Луизы, сказал, что я могу еще какое‑то время пожить в ее доме, и конечно же я и подумать не могу, чтобы бросить Алису, но я не знаю, как правильно поступить. Может быть, мне надо съехать?

Сзади к ней подошла Глория с горой грязной посуды.

— Делай так, как тебе сказали. Алису бросать нельзя. Живи в доме Луизы, пока кто‑нибудь не скажет, что тебе надо оттуда съезжать.

— Гм, — произнесла она, сделав глоток. У нее во Флориде остались капиталовложения и счета в банке, не говоря уж о личных вещах. Еще

вчера ей казалось, что все эти вопросы можно будет решить в ближайшие месяцы. Но теперь надо разгрести все завалы во Флориде как можно скорее; быть может, эти счета станут ее единственным средством к существованию, помогут оплачивать квартиру и нести расходы, которые неизбежно вскоре последуют.

— Я лучше пойду домой, — решила Дженифер. — Спасибо за бренди, Баз. Не думаю, что оно прочистило мне мозги, но нервы успокоило.

— Дорис, я знаю, что не должен тебе этого говорить, но не забывай, что Алиса скоро последует за Луизой.

— Я знаю, — произнесла Дженифер очень, очень тихо.

— Ты любишь эту собаку, и все это видят.

— Да, люблю. Но я взрослая девочка. И я думаю, Алиса сама захочет быть с Луизой.

— Да, конечно. Думаешь, есть подъемник на небеса?

Вскоре после возвращения Дженифер домой в дверь постучался Алекс. Она бросилась к нему в объятия, и тут, наконец, пришли слезы.

— Я знаю, что этого следовало ожидать, — плакала она, — но ты не представляешь себе, как сильно я зависела от Луизы. Мы переписывались каждый день. Иногда наши послания были очень короткими — всего пара строчек. Но иногда я сидела за составлением письма несколько часов. — Дженифер вытерла слезы и взглянула в его грустные глаза. — Я рассказала ей обо всем перед ее смертью. Обо всем.

— И я не сомневаюсь, что она приняла тебя такой, какая ты есть.

— Да, приняла.

— Нам всем крупно повезло, что ты познакомилась с Луизой и подружилась с ней.

— Ты не знаешь, скольким я ей обязана.

— Роза не отвечает ни на телефонные звонки, ни на звонки в дверь, — сказал Алекс.

— Меня это не удивляет. Она попросила оставить ее на время в одиночестве. Я думаю, что она хочет выплакаться. Ты ведь знаешь, какая она гордячка — не хочет появляться на людях зареванной.

— Пусть побудет одна, — согласился Алекс, — я позвоню ей позже.

— Знаешь, Алекс, Луиза умерла около двух часов ночи. В Лондоне в это время девять часов утра. — Дженифер увидела, что Алекс не понял, куда она клонит. — Я думаю, ее душа прилетела сюда, чтобы попрощаться с Алисой.

Он нахмурился, обдумывая услышанное. Но, вспомнив, как скулила собака прошлой ночью, он улыбнулся.

— Это на нее похоже. А как Алиса ведет себя сейчас?

— Успокоилась. Я серьезно думаю, она почуяла душу Луизы и хотела уйти вместе с ней.

Алиса лежала на своем прежнем месте, и Алекс подошел погладить ее.

— Ты скоро встретишься с ней, старушка. Но поживи пока с нами, хорошо?

Алиса перекатилась на спину, как будто молчаливо соглашалась с ним.

Дженифер подошла сзади и обняла Алекса.

— Тебе, наверное, будет плохо без Луизы, которая о тебе так заботилась?

Он погладил обнимавшие его руки и сказал:

— Но теперь у меня есть ты.

— Да, у тебя есть я.

Дженифер попросила Алекса остаться с ней. Она

никогда до этого не просила мужчину остаться с ней на ночь. Но, вероятно, впервые за многие годы эта одинокая женщина, которая прекрасно обходилась без друзей, не захотела быть одной. На самом деле ощущение одиночества было для нее новым, и она была рада, что оно появилось. Это означало, что в ее жизни появились люди, которыми она дорожила.

Они включили телевизор и устроились на подушках, положив босые ноги на кофейный столик. Алиса спокойно лежала между диваном и столом, под их ногами. Алекс нашел по какой‑то программе игру в баскетбол, но приглушил звук. К девяти часам он уже спал, изредка похрапывая или что‑то тихо бормоча. Дженифер хотела накинуть покрывало, лежавшее на краю дивана, на них обоих, но вдруг вспомнила о Розе.

Сквозь занавески в гостиной Розы пробивался мягкий свет, и Дженифер постучала в дверь. Роза не открыла, и тогда она позвонила. Не получив ответа, она забарабанила в дверь. Когда и это ни к чему не привело, Дженифер начала беспокоиться. «Неужели я потеряю их обеих в один и тот же день», — подумала она, находясь на грани истерики. Она повернула ручку, и дверь открылась. Здесь никто не запирал дверей, за исключением полицейских и женщин, которые скрываются от своих любовников.

В маленькой гостиной горели свечи, а Роза сидела на стуле в углу. На ней был бледно‑розовый халат, а в руках коробка с бумажными платочками.

— Луиза была права, — сказала Роза, — надо запирать двери.

— Прошу прощения, Роза. Но я ничего не могла с собой поделать — вы меня напугали, когда не ответили на стук.

— Ну вот, ты увидела, что со мной все в порядке, и можешь идти.

— Алекс тоже очень беспокоится.

Роза ничего не ответила.

Дженифер подошла поближе и встала на колени перед Розой. Она положила голову на ее руки. Роза неохотно начала гладить мягкую шапочку темных волос, покрывавших голову девушки.

— Откуда ты пришла к нам, крошка Дорис? Как так получилось, что ты вошла в нашу жизнь и заняла место Луизы?

Дженифер в удивлении подняла голову:

— Я не могла этого сделать. Роза, мне тоже очень плохо без нее. Мы стали добрыми друзьями благодаря ежедневным посланиям по электронной почте.

— Ты же знаешь, что у меня нет компьютера, — сказала Роза.

— Мы вам достанем.

— Но я не хочу иметь компьютер. Я уверена, что эту штуку придумал дьявол. Я хочу сказать, что никогда не посылала ей посланий по электронной почте…

— Я знаю…

— Но беседовала с ней каждый день.

Глаза Дженифер расширились от ужаса.

— Вы никогда…

Роза покачала головой:

— Я никогда не говорила об этом. — Она сглотнула. — Луиза была моей самой давней подругой. Были люди, которых я знала до нее, но Луиза была моей самой давней и самой лучшей подругой.

— Вы разговаривали каждый день? Луиза ведь умерла не от болезни, правда? Она просто уснула — как говорят некоторые.

Роза кивнула.

— Я все рассказала ей о тебе. О тебе и об Алексе, о вечеринке в доме Адольфо. О Хедде и бале. Луиза гордилась тобой. Она сказала: «Видишь, Роза, я же говорила тебе, что она хорошая девочка». А я ответила — фу. Она уже не девочка, а тридцатилетняя женщина, которая еще не нашла своего места в жизни.