СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ
Шрифт:
Не кажется ли Вам расизм величайшей проблемой, стоящей перед нашей страной? Это тот же самый расизм, который всегда существовал в культуре, или это какая-то новая разновидность?
Это проблема, но, разумеется, это часть сырого материала американского общества. Мне кажется, есть пигментный расизм...есть классовый расизм...есть определённый политический расизм. И если пытаться дать оценку опасности американского расизма по сравнению с другими странами, то можно, в частности, отметить, что в нашей стране больше расовых столкновений, чем в других странах. Есть кого ненавидеть. Помню, когда в 50-е годы впервые выдвинули идею «братской недели» и всё прочее... Это долго не продержалось. Это была одна из таких рекламный идей, которые не прививаются,
Спасибо за интервью.
Перевод ©2007 13 ноября
МАТЬ ВСЕХ ИНТЕРВЬЮ
(Дон Менн, Матт Гронинг, 1992)
Когда в начале 1992 г. мы впервые связались с семьёй Запп, мы надеялись, что Фрэнк захочет дать нам скорректированное интервью, которое мы могли бы соединить со статьями, публиковавшимися на протяжении лет, чтобы издать специальный номер, посвящённый Заппе. Однако Фрэнк и его жена Гейл проявили такую готовность помочь нам, что этот проект мутировал в нечто совершенно другое: целый номер, наполненный НОВЫМ материалом о Заппе. Центром этого выпуска, названного Zappa!, стал этот широкомасштабный, глубокий разговор с Самим.
– Ред.
То, что началось в прошлом апреле (1992) с телефонного предупреждения «у Вас есть два часа», через пару недель превратилось в четырёхчасовую личную беседу, затем последовали несколько дней в мае, а потом - более недели в июне. Таким образом, интервью продолжалось всё лето - по телефону и в личной беседе с включённым магнитофоном. Потом появились видеокамеры и всё затянулось далеко за полночь - когда создатель Симпсонов Матт Гронинг попросился пойти со мной и задать несколько вопросов человеку, которого он назвал «мой Элвис». Все, кто работает с Фрэнком, говорят о том, как он раздвигает пределы. Мы на себе испытали, что это значит. Итак, вот сжатая (!) версия самой поразительной серии интервью, которую мне только приходилось брать, притом у самого блестящего человека, какого мне только приходилось видеть, в самом открытом доме, в который мне только доводилось вступать.
Что побудило Вас начать сочинять музыку?
Мне нравилось, как она выглядит.
Где Вы её увидели?
Ну, музыку на нотах видел каждый.
Но Вы изучали её в школе, или пришли к ней, потому что были барабанщиком?
Нет. Мой самый ранний опыт был рисование -много рисунков, набросков, рисунков красками и всё такое. Я интересовался искусством, и мне всегда нравилось, как выглядит музыка. Я и слушать её любил, но писать её я начал главным образом потому, что мне нравился её вид.
Когда Вы начали рисовать ноты на бумаге?
Наверное, лет в 14.
Ручкой на бумаге?
Да. Это была C5 Speedball.
Тогда Вы ещё не играли на гитаре?
Да. Я ещё играл на барабане в оркестре.
У Вас было чувство, что Вы слышите то, что записываете?
Нет, абсолютно. Не было, блядь, ни малейшего представления, как это звучит. То есть, я был настолько невежественен, что думал, что нужно только представить себе, как это должно выглядеть, нарисовать, а потом найти музыканта, который может это прочитать - вот так всё и делалось. Я буквально был так наивен. К счастью для меня, рядом не было людей, способных читать музыку; иначе моя карьера остановилась бы очень рано.
Вы не подсчитывали, сколько вещей
Нет. Порядка сотен.
Чарлз Айвс складывал свою музыку в пачки, перевязывал их и через определённые периоды времени складывал её в сарай. А у Вас бывает похожее чувство накопления работ, которые никогда не будут услышаны?
Да. Вообще-то с самого начала сочинения музыки я знал, что большинство её никогда не будет услышано. Но её можно слышать, когда пишешь - когда пройдёшь графический этап, когда будешь знать, что на самом деле значат эти символы, как они будут звучать, когда рисуя символ на бумаге, ты тем самым просишь кого-то сделать то-то и то-то. Как только начинаешь понимать аудиорезультат только что нарисованной точки, тогда начинаешь слышать её как композитор.
Однако, многие современные композиторы бросили сочинять, потому что не могли сделать так, чтобы их музыку услышали другие люди. Чарлз Айвс однажды сказал, что учредил страховую компанию потому, что подумал - если я буду думать о коммерческой музыке, это плохо отразится на семье, потому что будут постоянные конфликты насчёт того, будет музыка продаваться или нет. Он подумал, что для него это тоже будет плохо, потому что его всегда будет беспокоить тот же вопрос -и, в конце концов, музыка будет плохой. Как Вам удалось не стать страховым работником?
Ну, наверное, это одна из великих тайн музыкальной истории - как я смог позволить себе роскошь делать то, что мне нравится и при этом зарабатывать этим на жизнь. Один ключ к её разгадке - это то, что я начал рано, в такое время бизнеса, когда ты мог делать что-то странное и тем не менее получить контракт - не прибыльный, но всё же какой-то контракт на запись пластинки. И можно было создать свою аудиторию - основываясь на том, как принимается твоя странная вещь. Сегодня получить контракт и делать то, что делал я, было бы просто невозможно. А после истечения срока первого контракта я начал искать альтернативные пути - как остаться в бизнесе и не стать жертвой компаний грамзаписи. В конце концов это привело к тому, что я сам стал своей компанией грамзаписи - а это не совсем то же самое, что должность страхового работника. Но посмотрим на разницу между моим чистым доходом, если бы я был артистом, имеющим контракт с неким лейблом, и доходом служащего компании грамзаписи -никакого сравнения. Пусть даже я не продаю пластинки в ужасных количествах, но те суммы, которые ты зарабатываешь, продавая маленькие количества пластинок в качестве хозяина своей фирмы грамзаписи, имеют решающее значение.
Как Вам кажется - Ваша сегодняшняя аудитория та же самая, что и вначале?
То есть - мои пластинки покупают те же люди, кто начал покупать их в 1964-65-м голах?
Да, толпа поклонников Матерей Изобретения.
Нет. Я точно знаю, что нет - судя хотя бы по получаемым нами письмам; их пишут люди всех возрастных групп. У нас практически нет связи с людьми, подходящими под профиль раннего фанатика Матерей. Некоторые из них всё ещё активны, но они любили главным образом ранний материал. Только его они и покупали. Вот и всё.
Какие организационные элементы и идеи Вы используете в творчестве? Вы просто сидите и думаете: «Это будет 12-тонный раздел» или «Эту часть мы сымпровизируем», или просто действуете по обстоятельствам, а потом привлекаете к созданию произведения всю свою интуицию?
Зависит от того, какая это работа. Когда я только начал писать, я просто писал. Это было графическое представление. Потом я узнал о 12-тонной музыке и подумал: «О, здорово. Теперь мне нужно только упорядочить 12 нот, и не будет никаких проблем - не надо даже беспокоиться о том, как это будет звучать, потому что подлинная ценность вещи будет определяться тем, насколько умело ты манипулируешь этими 12-ю нотами, и следишь за тем, чтобы нота номер 1 звучала только после 12-й.» Я писал такие дела, когда мне было 17-18 лет. В конце концов у меня появилась возможность услышать кое-что из этого, и звучание мне крайне не понравилось - так что я перестал этим заниматься.