Сборник морских баек
Шрифт:
Открывшаяся в пост дверь вызвала лишь какое-то подобие тревоги. И лишь увидев фигуру в комбинезоне, герои, никогда не видевшие адмирала, расслабились. Человек, вошедший в пост, улыбнулся и поздоровался:
— Здоров, сынки!
Парни, не вставая:
— Здравствуйте!
Адмирал:
— Как дела?
— Да нормально.
Обойдя пост и больше не задавая вопросов, адмирал ушел. Через две минуты в пост влетел командир с перекошенным лицом. Матросы вытянулись.
— Где он? — прошипел командир.
— Кто? — спросили матросы.
— Адмирал где?! — голос командира перешел на визг.
— Не заходил, тащщ командир. Был какой-то работяга, покрутился и ушел, —
Разбор после проверки был жестоким. Командир БЧ-3 был изнасилован с извращениями…
http://forum.sevastopol.info/viewtopic.php?f=22&t=183527&start=50
Автор: ROCHASTAR
Дело было на Северном флоте, на крейсере. Нас, молодых лейтенантов, чаще всего ставили вахтенными офицерами по верхней палубе, проще говоря, у трапа. Зимой особенно тяжко, мерзнешь. А казенные валенки напяливать не хочется. Некрасиво. Флотский офицер — и в валенках.
Решил с Ямала (родные края) унты выписать. Прислали. На собачьем меху. Но на первой же вахте в унтах, помощник командира веско сказал:
— Не положено. В валенках можно, в унтах — не можно. Нет такой формы одежды.
Ну что ж, пришлось стоять в ботинках. Не валенки же надевать.
Дня через два унты попросил лейтенант Володя Касатонов. Хотя он был высоким и тощим, но размер ноги как у меня.
Я ему говорю:
— Нельзя, помощник запретил.
— Улажу, — ответил Володя.
Уладил. Дед у него адмирал, дядя тоже адмирал.
После Касатонова и я в унтах на вахту вышел.
Помощник покосился, но промолчал.
Через неделю на корабль прибыла инспекция генштаба. Возглавлял ее маршал Соколов. Старый маршал, фронтовик.
Маршал изъявил желание присутствовать на ракетных пусках. Причем не на ЦКП, где можно в кресле посидеть и все видно на экранах мониторов, а на открытом мостике ходовой рубки. Помощник вокруг него вьюном крутился. Нашел для маршала новый тулуп, еще не замызганный вахтенными офицерами (нам, гад, не давал), а вот валенок новых не нашел. Тут помощник и вспомнил про мои унты.
— Унты, того, одолжи маршалу…
Отдал, не отказывать же маршалу. Так Соколов и простоял все стрельбы на мостике. В маршальской папахе, вахтенном тулупе и моих ямальских унтах. После этого никаких претензий к моим унтам ни у кого вообще не было.
1989 год. Техсклады ВМФ в городе Лиепая. Командовал этим заведением прикольный такой кап. 3 по фамилии Шахматов.
Моя жена в то время работала там делопроизводителем. Однажды ждали все со дня на день комиссию высокого тылового начальства из Кенига. Как принято, вся часть на измене, документация не совсем в порядке. Командование лихорадочно ищет, чем бы вкусным ублажить суровое руководство в плане гастрономии, то есть закуски к «шилу».
И вот вызывает мою жену командир и просит срочно перепечатать по новой инструкцию по действию личного состава части в условиях, когда отсутствует электропитание и связь.
Инструкция была быстро перепечатана в числе прочих документов, командир был жутко доволен, но все равно мандражил. Косяков у него всегда хватало и хотелось дослужить до пенсии без особых проблем.
И вот настал судный день. Приехала комиссия, закрылись с командиром в его кабинете, пьют, закусывают и проверяют документацию. Любопытные дамы слушают, что там за дверью. Вдруг раздается взрыв хохота, мужиков явно что-то развеселило. Выходят из кабинета командир и проверяющий, смеются так весело. Уехали они. Командир
Оказалось, в инструкции было записано в оригинале, что при выходе из строя штатной связи необходимо вступить в полевую связь.
Моя жена опечаталась и получилось, что командование техскладов должно было вступить в половую связь. Это и развеселило членов комиссии и они, подогретые «шилом» и веселые, не стали строго проверять остальную документацию.
http://vmf.net.ru/forums/viewtopic.php?f=15&t=317
Автор: vatar
Описанные в моем рассказе события настолько правдивы, насколько верно, что солнце восходит на востоке, а ложится спать на западе.
Произошел этот случай во времена махрового застоя, когда твердость в брюках значительно превосходила твердость сердца. А сердце было переполнено любовью к ближнему и потому откликалось на просьбу товарища, если та не шла в разрез с честью и достоинством. А просьба по сути-то была невинна. Присмотреть за двумя литровыми баночками. 1 баночка с ароматной, жаренной на соленом свином сале картошкой, другая вообще с такой пищей, как мне казалось, в ту пору ели только боги с горы Олимп — домашними пельменями.
Оговорюсь, что в то время я учился в ВВМУ им. С. О. Макарова, в городе Владивостоке, и потому к домашней пище относился неоднозначно. Поручивший мне под охрану это добро товарищ убежал на КПП на свидание к своей матушке, которая и принесла все эти драгоценности.
Я стойко нес караульную службу и никого к этим баночкам не подпускал. Мало того, сам, испытывая колоссальные муки, не позволил себе даже вдохнуть божественный аромат этих сокровищ.
Но, как известно, все имеет свой предел. Пришел старшина роты и призвал всех на ужин, тем самым положив конец моим мучениям. Так как я считал себя пострадавшим от невыносимых мук, решил компенсировать моральный ущерб путем осмотра содержимого баночки с пельменями. Один пельмешек все-таки каким-то образом не усидел в баночке и прыгнул мне прямо в рот. Я отбивался от него как мог, но человек слаб. Пельмень меня победил. Как он был прекрасен. В сливочном масле. Тонкая нежная оболочка мигом растворилась и обнажила сочный фарш. С луком, в меру посоленный и поперченный. «Если на том свете есть рай, то там, наверное, кормят домашними пельменями», — решил я.
На ужин была, увы, перловка. Какая гадость. На флоте ее зовут РБУ (реактивная бомбовая установка) за дробный характер. Как будто глубинные бомбы. Мелкие, но часто-часто.
Разбавляя эту кашу обильной беседой с товарищами, а сидели мы за столами, покрытыми белоснежными скатертями по 4 человека, как будущие офицеры флота, обычно в кругу самых верных и преданных друзей. И тут я замечаю уголком левого глаза, что тот товарищ, который доверил мне свое «добро», уж больно решительно движется к нашему столу. Наверное, хочет поблагодарить за верную службу, мелькнула мысль. Но почему в руках ничего нет. Неужели я не заслужил и малой толики его богатства? Да-а, как я был наивен. Его решимость выразилась немного по-другому. Он подошел ко мне, взял левой рукой за волосы, поднял лицо вверх. Тут мои наивные мечты по поводу угощения улетучились. Я увидел кулак, летящий мне в лицо. Ого. Вот это угощение. Усилием воли я поднялся со стула, и с разворотом через левое плечо с ходу заехал ему в нижнюю челюсть, от чего мой товарищ лихо подлетел и рухнул на соседний стол. А челюсть у него была просто мечта боксера, огромная, как у неандертальца.